Поход на Ямантау, 1964 год.

Маршрут: пешком с мешком

Время: 11 - 19 июля 1964 г

Участники: Вилар, Феликс, Тавис, Вася

10 июля 1964 года.

Бугульминский вокзал. Привокзальная площадь. За зданием вокзала на стальных рельсах устало пыхтят и озлобленно воют доживающие свой век паровозы. Два диктора-железнодорожный и автобусный-сменяя друг друга , деревянными голосами чеканят прибытия и отправления.

Откуда-то из четвертого измерения пространства выползают сонные сумерки. Уже чувствуется , как они усыпляющим обьятием обволакивают землю. Жизнь на привокзальной площади еле дышит. Не спеша, без суеты двигаются пассажиры. Большинство, устроившись на скамейках(в которых недостатка нет здесь), лениво кормят безделье.

На одной из скамеек разместились 4 туриста, рядом с их скамейкой 5 рюкзаков(1 запасной, в нем всего картошка, туристы ее скоро сожрут и этот рюкзак станет запасным). Среди всей этой кучи выделяется один рюкзак, он шире и обьемистее других. Эт рюкзак не родня остальным. Он и лежит, пузато развернувшись на оплеванном асфальте, всем своим недовольным видом говоря: «Нашли тоже с кем меня положить, с какими-то молокососами, которые и спины-то порядочной не видели, разве достойны они хотя бы валяться со мной рядом, с тем, который был приобретен честно в спорттоварном магазине Кировского района г. Казани, под клапаном которого не раз болталась 30-ти метровая капроновая основная веревка. Свои первые дырки я натер на третьей полке пассажирского поезда Казань---Иркутск летом 1962 года. Иркутск---Байкал---Хамар -Дабан---Казань---Алма- Ата---Тянь-Шань(Зайлийский Алатау, Шунгей Алатау)---Иссык -Куль---Фрунзе, обратно Казань, вот они «этапы большого пути».

А Бугровское и Шутвер,Кордон и Голубое озеро, «734 километр» и Айша, наконец. И спокойный отдых-зимняя спячка под пыльным матрацем в 55 комнате заводского общежития Химзавода им. Куйбышева, разве это не дополняет мою славную биографию. Только завялялся я слишком в этом году. Да, грустно было весной 1964 года!

Пришло время и ворчливые зимние ботинки были швырнуты далеко в угол под кровать, почти наравне со мной,-значит начинается весна. Теплом заполнилась брезентовая душа рюкзака, скоро в путь, радовался я, но напрасно. Шло время, под другими кроватями появились отдавшие богу души , пустые бутылки, значит, завтра -май, но почему же я здесь, почему я не на шумном предмайском Казанском вокзале, набитом , как рюкзак новичка, туристами, едущими на традиционный майский слет?-думал я.

Весь майский праздник провалялся я под кроватью, не одну субботу после этого я тешил себя надеждой, что еще миг и меня вытащат, как следует стряхнут с меня пыль и... Но субботы проходили, наступал понедельник и никаких изменений.

Какая тоска!Иногда косые солнечные лучи украдкой заползали под кровать, строили рожи, показывали язык и , набаловавшись, весело убегали догонять спешащее на Запад солнце. И лишь когда раскалился по настоящему летний зной, меня соизволили вытащить на свет божий. Вскочил я тогда на спину своего туриста и покатил в речной порт, оттуда на Кордон, где я не раз бывал раньше. На Кордоне я лежал в палатке. Когда мы ехали на речном Оме обратно в Казань, я уже знал, что на Кордоне мы были с 4 числа июля по 5 , и что здесь проходили республиканские соревнования по спортивному ориентированию, и что тот , с кем я ездил на Кордон, занял второе место по Татарии. А его команда-КХТИ-первое место в командном зачете.

Приехав в Казань, я 3 дня железно отдохнул под кроватью, что в 55 комнате заводского общежития и...на четвертый день-9 июля — самолетом прилетел в Бугульму. Час на машине и мы уже в Азнакаеве, здесь меня знакомят с какими-то сопляками, у них по два кармана, они такие тощие , а один совсем синий(стиляга, наверное) и вот я в этой невзрачной компании валяюсь на привокзальной площади на станции Бугульма...»

С такими грустными думами лежал старый рюкзак, пузато надувшись на судьбу. Он сетовал на судьбу, но многого он не знал, да и откуда ему знать с его брезентовой душой!Не знал он, что в феврале 1964 года, когда рюкзак пребывал в своей очередной спячке, рассматривая свои рюкзачьи сны, его хозяин Вилар Х. заново передумал свою жизнь и решил твердо взяться за учебу. Составил он себе режим, хотя нигде его не записал, но он каждый день вставал в 6 часов утра, делал все, что делает каждый нормальный человек, ехал на троллейбусе до Кольца, оттуда пешком поднимался до института (КХТИ) и пропадал там часов до 22-23 вечера. Обедал всегда примерно с 13.25 до 14.00. До обеда - лекции, практические работы, после обеда-библиотека. Так и текли дни, похожие друг на друга, как новенькие рюкзаки на складе в спорттоварном магазине. Раз в 2 месяца ходил в кино и то нерегулярно.

Чтобы легче было ходить, студент купил себе широкие брюки за 12 рублей, которые для привыкших окружающих после его «макарон» казались матросскими клешами. Тогда девочки из его группы заметили в очередной своей сплетне : «Человек совсем опустился».

Внешне, действительно, жизнь Вилара казалась тихой и ровной, и скучной, как серые облака на осеннем небе, но она была бурна и полноводна своими внутренними событиями. Эти события-сами по себе целый роман.

11 июля 1964 г. (продолжение)

Наклевывалась весна. Уже журчали первые ручейки. По вечерам спускались холодные сумерки. В один из таких вечеров Вилар раньше обычного шагал к троллейбусу на Кольцо. Вдруг из-за поворота вышли три человека, поравнявшись с ними ,Вилар узнал в одном из них начальника прошлогоднего слета туристов Рима Валетдинова. Второй был хорошо знакомый по походам выходного дня и Тянь-Шаню парень с Химзавода им. Куйбышева, где некогда проходил практику Вилар. Третий был незнакомым.

Поздоровавшись, разговорились. Рим, обратив внимание на значок «Тянь-Шань», приколотый к лацкану Виларкиного пальто, отрывисто, как всегда он говорит, попросил: «Подари «Тянь-Шань»!Из дальнейшего разговора Вилар узнал, что значок нужен Риму для коллекции и , что у Рима уже около 140 значков имеется. Вилар пообещал, что как только наденет плащ, сразу же , прежде чем засыпать пальто нафталином и спрятать до следующей зимы, снимет значок и подарит Риму.

Когда Рим узнал, что Вилар учится на 2 курсе на дневном , он тут же предложил Вилару записаться в школу младших инструкторов туризма, к которой Рим имел непосредственное отношение. Рим работает в КХТИ, а вечерами пропадает в областном совете по туризму. Короче-деятель.

-"А летом поедете на Кавказ, в учебно-тренировочный поход"-закончил Рим,- за счет школы". Мысль о бесплатном походе показалась Вилару заманчивой. Своим студенческим умишком Вилар быстро оценил важность всего этого, но твердое намерение всецело отдаться учебе, не позволяли ему хотя бы 2 часа в неделю тратить на дешевые лекции по теории туризма

- "Когда начало?" -спросил Вилар.

- "В апреле месяце".

- "Не смогу"-вздохнул Вилар.

-"Ну , что же, придешь попозже, когда сможешь, а что у тебя?"

-"Да, хвосты за тот семестр,2 зачета , понимаешь".

-"Придешь после майского праздника в клуб госторговли, найдешь меня, договорились?"

-"В общем, давай,Рим, как раз в майские праздники я заделаю 2 зачета и приду".

Клуб госторговли. Вилар вошел в фойе.

-"Где здесь туристы занимаются?"

Дежурная показала в коридор - потом налево.

Туристы уже собирались уходить, еще 2 секунды и Вилар опоздал бы. Было это в середине мая.

- "Я не опоздал?"-спросил Вилар тоном человека, который понимает обреченную формальность своего вопроса.

-"Опоздал"-сказал Рим.

Тогда Вилар протянул Риму небрежно значок «Тянь-Шань». Немного потравив баланды,Вилар добился благоприятного для себя исхода и переговорил с 2-3 знакомыми, которые здесь оказались(Пулькин просил карту Байкала, второй парень -попутчик во время прошлогоднего возвращения с Тянь -Шаня).

В школу Вилар ходил 2 раза в неделю, аккуратно , с 3 карандашами и одной авторучкой , записывал лекции.

В одно из занятий Рим подошел к Вилару и отрывисто спросил:

-"Ты ведь , кажется, ходишь по компасу, ты ведь ходил в прошлом году?"

Из дальнейшего разговора Вилар узнал, что в августе месяце на Кавказе собирается слет «Буревестника» и нужно выставить команду. Чуть позже выяснились более тонкие штрихи этой затеи: то, что среди студенческих команд мало умеющих ориентироваться и что не исключена возможность, что коли Вилар как-то приобщен к этому самому ориентированию и притом учится в КХТИ, то его занесут в список команды на Всесоюзные соревнования от татарского «Буревестника». Впоследствии оно так и стало.

Это была жаркая пора весенней экзаменационной сессии. Как раз в это время в Казань приехала мать Вилара на курсы усовершенствования учителей. Вместе с матерью приехало письмо от среднего братишки Феликса. Письмо состояло в основном из описания маршрута предстоящего похода примерно в район Южного Урала. Кроме описания в письме были:

1. Книжная романтика.

2. Крайнее упрощение, схематизация истинного положения вещей.

3. Мальчишеское легкомыслие... и все прочее в этом духе.

Поход втроем... Плот... Маршрут чуть ли не с полтысячи километров протяженностью. Абсурд!

Вилар был против этого похода. Но вскоре в нем самом загорелось желание побродить по Южному Уралу, о котором не раз мечтал.

Южный Урал. Это один из наиболее близких, интересных в географическом отношении районов СССР. Жить в Европе и не иметь представления об Урале казалось непростительным.

Итак: «Даешь Южный Урал!»

Начав с таким девизом письмо,Вилар связался по почте со своим средним братишкой и начал потихоньку готовиться.

Дальнейшие обстоятельства сложились впритык, как кирпичи на стройке. Экзамены закончились, оставался последний , и в это время возник вопрос о Республиканских соревнованиях по ориентированию. Забеги делались парные. В форме прикидки Вилар с Толей Морозовым(одним из шишек на туристической ветке в Республиканском татарском спорте)должны были участвовать в этих соревнованиях.

Вилар переключился на пассив.29 июня-последний экзамен.1 июля с двумя однокурсниками Вилар обмывал семестр. 2-го целый день ходил трупом и вечером пошел на тренировку;после физически пассивной зимы и неплохой выпивки Вилару было трудно бегать. Обошлось. На соплях Вилар дошел домой. В пятницу договорился о поездке;в субботу к вечеру Вилар пришел на речной вокзал, соревнования проходили но Кордоне.

Приехав с соревнований,Вилар развел «малый огонь». Потихоньку собирал вещи, «толкал» деньги, которые ему должен был Юра. 9-го июля , в среду,Вилар пришел на общее собрание туристов. Здесь окончательно договорился относительно Кавказа и в середине дня вылетел в Азнакаево.

Рассказ о школе инструкторов был бы неполный, если не упомянуть о двух девятиклассницах, которые чудом попали в эту школу. Однажды (какая муха его укусила!)Вилар пришел в школу против обыкновения в «макаронах» и аккуратно причесавшись. Плюс ко всему этому аккуратная запись лекций, видимо, расположило Вилара к взаимной заинтересованности девочками. Когда лекция закончилась, все вышли на улицу. Две девочки шли о чем-то переговариваясь;проходя, вернее, обгоняя их,Вилар бросил , как почти всегда, «взрослую» фразу, они клюнули, и дальнейший путь мы держали вместе. Разговор склеился. С этих пор они стали здороваться при встрече.

(К вопросу: «Что значат «макароны» -узкие брюки!)

-"А Вы давно ходите в школу?"-спросили они между прочим.- "Почему же мы Вас раньше не видели?".(Хотя Вилар не пропускал ни одного занятия, но приходил не расчесанный, в «полуматросских» клешах).

Это, кажется, первые малолетки, с которыми Вилар нашел более или менее общий язык.(Вспомнил эпизод с малолеткой из Ленинского района с « девятки», которая на Виларкин шутливый вопрос «Будешь ходить со мной?» ответила: «Я бы ходила с тобой, только папка будет ругаться , скажет, зачем с такими большими дядями ходишь?». Был Вилар старше ее на 2,5 -3 года).

ПЕРВЫЙ ДЕНЬ ПУТИ.

Поезд Бугульма-Уфа отходил в 23 часа. Всю ночь туристы промучились на креслах вагона местного назначения. В Уфу прибыли часам к 7 утра по Москве.

Забросив рюки в камеру хранения, "пошли бродить по городу"

Это было 11 июля. Катались на трамвае. Купили экономическую карту Башкирии и книгу «Природные ресурсы Баш. АССР». Часам к 14 по башкирскому времени усталые путешественники приплелись к республиканскому совету по туризму. Окончательно уяснив маршрут, перерисовав на карту основные хребты , туристы помчались к вокзалу, захватили рюки и прибыли на автовокзал.

Маршрут был разработан следующий:

Уфа---Архангельское(авто) -100-120 км. Архангельское-южнее Уфы.

Архангельское ---Ассы- километров 80 по азимуту через хребет Зильмердак.

Ассы ---Кузъелга - километров 60 по азимуту, включая переход через хребет Нары.

Штурм Яман Тау, преодоление вдоль гребня Машак и выход к железной дороге-60-70 км.

Штурм Иремеля, обратно к железной дороге и по ней в Уфу.

На автовокзале выяснились печальные подробности. До села Архангельское автомашины не доезжают километров 30. Кроме того, на 11 июля автобусов больше в сторону Архангельского не будет.

В речном порту нас тоже не порадовали. Аэропорт ответил, что рейсы на Архангельское отменены. Единственный вариант: доехать на автобусе до Белой и 30 км до Архангельского добираться на попутках.

(Как туристы не удосужились сунуться по железной дороге!Местная линия ведет до Карламана, дальше на попутках.)

Встал вопрос о том, чтобы где -то переночевать. Выбор остановился на левом берегу Белой, куда можно попасть на пароме.

Первая ночь в палатке. Ужин на желудочно-кишечном тракте не сказался. Комары дали о себе знать. Сон не очень приятный. Вчетвером в двухместной палатке-тесновато.

Что было 12 июля?..

12 -ое оказалось воскресеньем. Позже ребята узнали, что в этот день в Уфе были устроены массовые гулянья.

Когда туристы проснулись и выбрались из палатки, первые отдыхающие уже ползли по берегу в кусток, в траву, к речке. Завтрак, купание и все прочее, что мало отличается от безделья. Сходили на автовокзал. Машина будет к вечеру.

К вечеру туристы прибыли на автовокзал при полном снаряжении. Билеты кончились. Пришлось договариваться с шофером.

До реки Белой (около 100 км) автобус ехал по пыльным ухабистым дорогам равнинной Башкирии.

Через Белую надо было переправляться на пароме. Машин дальше до Архангельского не было. Лишь спустя 1,5-2 часа на наше счастье к переправе подьехала машина, которая довезла усталых путешественников в Архангельское. Когда ребята спрыгнули с машины , сиротливо озираясь по сторонам, была уже глубокая ночь. Все же первая забота-вода(хотелось ужасно пить).

Затем, спустившись к речке, которая протекала почти через самую середину села Архангельское, выбрали площадку на берегу и , поставив палатку, улеглись спать.

НАСТУПИЛ СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ ПОХОДА-13 ИЮЛЯ .

Спали довольно долго. Скатав лениво вещи и не позавтракав , они подошли к леспромхозу,- но, увы, машины в сторону Ассов уже уехали. Терялся еще один день. Тогда группа, посоветовавшись, купила 5 буханок хлеба, капитально поела в столовой и вышла на маршрут. Отойдя километра 3 от Архангельского был устроен малый привал. Успели отойти всего метров 800, как нагнала машина-самосвал, который подбросил до Бакалдино. Позади осталась одна десятая пути на маршруте. В Бакалдино большую помощь оказал туристам один старик, в дом которого туристы вошли, чтобы уточнить маршрут. Старик дал совет выйти на деревню Тереклы, что в 3х км, оттуда на Инзер(реку) в районе Азова и далее подниматься по Инзеру: Карагай---Сысканово----Зуяк----Бриштамак----Ассы. Совет был принят. Напившись воды, путники тронулись в путь. Оставив позади деревню Тереклы, группа повернула на Северо-восток и подошла к подножью небольшого перевала. Малый привал. Переукладка рюкзаков и снова в путь. Июльское солнце палит. Пот ручьем сбегает по спине, по лицу и выступает крупными каплями на руках и расстегнутой груди. По перевалу идет гужевая дорога. Пройдя по склону перевала метров 500, туристы натолкнулись на родник. Попили и снова в путь. На сцену выходят комары, слепни и разная мошкара.

Тереклы---Азово - 13 км. Когда до Азова остается 5 км, дорогу пересекает река Инзер. Бродом взять нельзя. На переправе стоит лодка. Через минут 5 подходит хозяин-небольшой старичок. Завязалась беседа. Как всегда в таких случаях , разговор шел о житие, о том, кто где побывал, что видел и т.д.

Бросив последние 5 км , группа подошла к деревне Азово. Единственное, что говорило о присутствии жизни здесь-это одинокий стук топора-на краю деревни копошился человек около нового сруба.

Ночлег-на берегу Инзера:палатка, костер, ужин. Увидев, что около самого берега стайками шныряет огромное количество мальков, туристы решили , что можно рыбачить. В этот день Тавис и Вася поймали 6 пескариков. Комары были в изобилии. Пришлось мазаться диметилфтолатом.

Так закончился очередной день похода 13 июля 1964 года. Выйдя после обеда, группа продвинулась на маршруте 28 км.

Ночь на 14 июля 1964 года провели беспокойно. Комары-хуже чем незваный гость. Вилар спал плохо. Комары-одно. Вот уже около месяца у Вилара нарушился сон. По ночам просыпался. Во сне снились всякие кошмары, все ночи напролет проводил в каком-то полусне. И на этот раз , после беспокойной ночи , проснулся как-то внезапно, не досмотрев свои кошмары. Первое, что он отметил-это редкие капли дождя, барабанящие по брезенту палатки. Вставать не хотелось, полежав с полминуты на спине неподвижно в той позе , в какой он проснулся,Вилар сделал усилие и высунул голову из палатки. В следующее мгновение, подхваченный каким-то порывом, вырвался из палатки и застыл от изумления. Он стоял в центре удивительно красивой панорамы . А вокруг стояла такая тишина, что хотелось набрать воздуха полной грудью и полушепотом выдавить из себя это слово- «Ти-ши-на», так как это делают артисты в кино с интонацией, с жадностью, с чувством. Ничего не нарушало эту тишину. Бесшумно текла река Инзер. По ее левому берегу и там, откуда река заворачивала в туманной утренней дымке, казались еще с нами отроги хребта Зильмердак. По правому берегу почти вплотную к реке подступал лес, чуть выше по течению за лесом начинался поселок Азово. Над поселком низко-низко, между разорванными утренними облачками, висел оранжевый диск солнца. Казалось, солнце тоже подчинялось этому всеобщему духу лени и тишины, которой была пропитана вся природа. Вилару показалось, что и солнце встает невыспавшись, дремля на ходу и сонно позевывая, как человек, которому необходимо идти на работу точно к предписанному сроку. И даже капли дождя падали отвесно и так бесшумно, как на немых картинах Чаплина. И как «глас вопиющего в пустыне» среди этой дикой тишины, недовольно завыл гудок лесопильного завода, который стоял на самом краю деревни. Гудок расползался по долине реки, убегая по верхушкам деревьев и замирал где-то в ущельях хребта и снова тишина...

Двинулись в путь, когда уже начало припекать. Предстояло выйти на деревню Карагай, что в 5 км от Азово и расположена на левом берегу,-значит, придется снова переправляться через Инзер. На переправе стоит паром. Через реку протянут канат и по нему ползает сооружение из двух лодок, катка и поперечных досок. На пароме возились ребятишки школьного возраста.

Бесплатно переправившись на левый берег, туристы уже были вправе считать себя в деревне Карагай. Малый привал. Путники перевязывают первые мозоли. Ребята искупались.

Пока ребята купались, к противоположному берегу подошли мужчина и женщина-явно местные. Мужчина держал на привязи корову, за коровой плелся теленок. Паром не был в состоянии принять на борт корову, поэтому хозяин бродом переправил корову и теленка. Как туристы узнали позднее-это житель села Сысканово купил себе корову и возвращался домой. Так они стали попутчиками. Выбравшись из Карагая, тропа на Сысканово забиралась на перевал. С тяжеленными рюкзаками, изнемогая от роя комаров и всякой нечисти, туристы поползли вверх. Пройдя километра 3, на берегу ручейка, сбегающего с хребта, туристы устроились на привал.

Так начался хребет Зильмердак. Вернее, это были только отроги его. Привал был устроен у самой дороги, и то и дело у костра останавливались люди. Постепенно прояснялась обстановка. В данном районе река делает огромный изгиб, порядка 6-9 км. Деревня Сысканово расположена в самом центре изгиба . Следующий пункт-Зуяк-расположен так, что , если сейчас направиться прямо в Зуяк, то можно выиграть километров 10. Тем более, что к костру подсело несколько человек , направляющихся в Зуяк. Среди них-коренной житель Зуяка-суховатый старик. Вскипел чай. Ребята достали сахар, жена хозяина подоила купленную корову и путники уселись к чаю.

Вилар прислушивался к разговору спутников. Он шел , в основном, о коровах, о том, кто за сколько купил, где продал, где еще продают, кому корова нужна. Казалось, над коровой свет сошелся клином. Патриархальные заботы!

Отойдя метров 500 от места привала, тропа раздваивалась. Хозяин с женой, коровой и теленком пошли влево на Сысканово, остальные-туристы, старик, средних лет женщина с дочкой, старуха с внучкой поперли на довольно крутой подьем. Первые настоящие тяжести. Тропа извивалась по горно-лесистой местности. Делая небольшие привалы, группа вышла к Инзеру. Пришлось им часа полтора ползти по болоту. Ноги промокли. Идти было трудно, мучительно, но все же вскоре перед туристами показались первые домики села Зуяк.

Туристы напросились на ночлег к суховатому старику. Вошли в дом, обыкновенная деревенская изба. Скромное убранство. Старик отдал старухе банки с краской, за которыми он ходил за тридевять земель.(Единственное средство связи с большим миром здесь-горные лесные тропы и в весеннее время река Инзер, по которой сплавляют муку и т.д.)

Старуха тут же вскрыла банку и пальцем намазала пол , для этой цели краска предназначалась. Сам же старик разулся, снял пиджак и растянулся на деревянной кровати, попыхивая самокруткой.

Вилар достал мыло, чистую одежду и вышел на улицу. Улица обладала тем свойством, что на самой середине ее текла река Инзер шириной 30-40 м в этом месте. По левому и правому берегу реки тянулись домики в один ряд. Фактически , получалось, что деревня раскинулась на обоих берегах. Вилар спустился к воде и на минуту задумался, осматриваясь.

Незнакомый пейзаж. По правому берегу тянулись высокие отроги Зильмердака, на повороте, выступая возвышением- Иш-тау. У подножия ютились домики, похожие среди этой громады заросших лесом горных склонов, на игрушки. Спокойно текли воды Инзера по самой середине улицы. И жизнь, видимо, текла здесь тихо и спокойно, как река на плёсах.

«Вот бы поставить эксперимент,-подумал Вилар-бросить все к чертям, приехать в такую глухомань( ведь большинству деревушек в этих краях не более 30 лет и люди все приезжие), забиться , как крот в нору, поставить избушку, жениться на какой-нибудь Дуняшке , рубить лес, вечером приходить устало и , разувшись, сразу валиться на скрипучую деревянную кровать, молча наблюдая, как Дуняша возится около печки;раза 3-4 в год через болотистые, заросшие лесом перевальные тропы километров за 20-30 выходить на автомобильные или гужевые тропы, чтобы в районном центре закупить гвозди, масляные краски...и рассказывать проезжим туристам: «Вот так и живем, ничего не видя, ничего не слыша, как медведь в чаще...»

Вспомнив, что еще надо успеть сделать кое-какие мелочи,Вилар отогнал свои грешные меланхолические мыслишки и принялся быстро умываться.

События 15 июля 1964 г.

Первое событие-в самом начале пути. Дело в том, что дорога на Бриштамак, который являлся следующим пунктом маршрута, проходила по противоположному берегу реки. Предстояло переправиться на лодке, что стояла в середине деревни. Движителем лодки являлись 2 шеста-один подлиннее, другой покороче. Не зная толком, как работает эта система, мы начали работать шестами, как вёслами и нас порядочно унесло вниз по течению. Когда мы надели рюкзаки и поползли в гору, то за спиной мы слышали одни ругательства и недовольное ворчание.

Пройдя километров 7 от Зуяка, остановились на очередной малый привал около самой воды. Склонившись печальными ветвями к воде, около берега росла ива. Под ней небольшой омут. Зародилась мысль о рыбалке. Когда поплавки , один за другим , начали исчезать в воде, все с азартом принялись вытаскивать из воды язей. На это полусерьезное занятие ушла добрая половина дня. Положив рыбёшку в кастрюлю с водой, пошли по направлению к Бриштамаку.

Выйдя из кустов, «рыбаки» собирались бродом переходить небольшой залив(скорее пролив), как на противоположном берегу заметили машину Газ-63. Вскоре из воды вышел средних лет мужчина в одних плавках и тапочках на босу ногу. Ребята поздоровались.

- "Ваша это машина?"

- "Да"

- "Случайно завтра Вы не едете в Инзер?"

- "Нет, ребята, что вы, мы только сегодня оттуда, да и вряд ли вам удастся уехать, мы и то с трудом пробирались. Правда, у нас была лебедка-это нас выручило".

Ребят это известие несколько огорчило, ибо еще в Зуяке было принято решение не ходить на Ассы, не перелезать Нары , а сделать небольшой крюк, зайти к Яман Тау с юга.

После того, как по отрогам хребта Зильмердак ребята прошли около 30 км, они уже четко представляли себе, что такое есть горно-лесной Южный Урал. Комары и бесконечные леса. Вряд ли рядовой хребет Южного Урала Нары мог дать что-нибудь сочное и свежее. Из всех этих соображений было решено: изменить маршрут.

Вместо Бриштамак---Ассы---Нары---Кузъелга---Яман Тау пойти, вернее, проехать:

Бриштамак---Инзер(поселок)---Татлы---Кузъелга---Яман Тау. И что же получалось-никакого выигрыша во времени, если из Бриштамака транспорт не улыбается.

И вдруг, точно угадав грустные мысли туристов, незнакомец ободрил:

- "Вообще-то , вы зайдите, ребята, в контору или гараж. Поговаривали, что из Бриштамака две автомашины вызывались в Инзер".

Завязалсь беседа. Через 3 минуты ребята уже знали, что разговаривают они с одним из геологов , которые на машине Газ-63 проходят от Инзера на Кулмас. Геологу стало известно, что он имеет честь говорить с 4 туристами из Казани, которые уже прошли по Инзеру около 60 км с допотопной экономической картой. Ребята показали геологу свою карту. Геолог дал несколько советов относительно маршрута и , очень круто повернув тему разговора, вдруг сказал:

- "Знаете что, ребята, пойдемте сейчас кто-нибудь со мной, у меня там есть карта -шестисотка, там по крайней мере все населенные пункты обозначены".

Вилар , никогда не веривший в манну небесную , робко спросил:

- "Вероятно ее придется переводить на кальку?"

- "Нет, я ее вам совсем отдам".

Не помня себя от радости, с разбинтованной ногой, забыв надеть кеды(дно-камни, идти бродом),Вилар помчался за геологом, который уже не без усилия шагал по пояс в воде.

Итак , у ребят оказалась шестикилометровая административная карта Башкирии.

Когда на лодке переправились через Инзер , ребята подошли к гаражу. Там никого не было, лишь у сторожихи ребята узнали, что о транспорте надо справляться у механика, который утром приходит часов в семь. Оставалось идти на край деревни и разбить лагерь, что ребята и сделали без задержки. И, пожалуй.последним событием этого дня была уха.

Сначала сварили уху, потом остатки зажарили на дне кастрюли, получилось совсем недурно, тогда еще зажарили одну партию и наелись до отвала. Из остатков рыбы Тавис пытался состряпать шашлык(из рыбы!), но проволока оборвалась и вся рыба свалилась в золу. Но зато жареная рыба покрывала всё , масла(топленого) ребята не пожалели. Вместо лука-чеснок. Сухари растолчили из хлебцов.

Сразу после ужина тяжело спать, но завтра рано вставать и ребята полезли в палатку.

Утро 16 июля 1964 г.

Помня уроки прошлого, ребята поднялись рано, погода напрашивалась хмурая. Туман. Дальше 40 шагов ничего не видно. В такую погоду ничего не хочется делать. Но, пересилив себя, ребята собрали вещи и подошли к гаражу. По одному, по два, по три собирались рабочие, кто с косами, кто с топорами. У многих походные сумки на боку. Некоторые подходя здоровались. Ребята быстро усвоили местную привычку и тоже начали здороваться с каждым. Им охотно отвечали. Но вскоре , с непривычки, это занятие им показалось очень тягостным и скучным, и ребята начали здороваться через одного. Часов в 8 (по местному)подошел тот, с кем обязательно нужно было поздороваться . Это был начальник. Развод длился довольно долго. За это время ребята успели быстренько соорудить около речки, что текла в метрах 100 от конторы, импровизированный очаг, вскипятить кофе и удовлетворительно позавтракать.

Спустя 5 минут подьехала машина, с разрешения начальника туристы расположились на скамейках ЗИСа-150 и машина, раскачиваясь на рытвинах и ухабах трижды проклятой лесной дороги, медленно поползла по долине речки Бриш в направлении поселка Инзер. Когда остались позади последние избушки Бриштамака, туман заметно рассеялся , и через несколько минут вся окрестность, казалось бы ранее погруженная в раствор молока, сейчас казалась погруженной в какой-то огромный аквариум, наполненный кристально чистой водой.

Дорога поднималась по небольшому ущелью-долине реки Бриш. Уже над лохматыми гребнями восточных отрогов хребта Зильмердак висел весь в форме, готовый раскалиться , огненный диск солнца. Оно отражалось в мириадах капельках росы, рассыпанных по всей долине на траве, листве, хвое.

Вилар сидел на скамейке лицом вперед и с присущим ему любопытством рассматривал этот, полный спокойствия, какого-то внутреннего потенциала пейзаж, как вдруг он , к своему удивлению, обнаружил, что в эту минуту испытывает что-то более сложное, чем простое любопытство. Леса и горы вторгались в область чувств и будоражили нервишки. Природа , действительно, отнюдь не располагает к равнодушию.

Солнце, как указатель огромного циферблата, медленно ползло к зениту. Полого сбегающие склоны ущелья, целиком покрытые темно-зеленым бархатом тайги, напоминали гигантский гиперболический параболоид. Вся природа таила в себе что-то огромное и вечное. Чем дальше Вилар смотрел, тем жаднее он впивался глазами в эту неповторимую красоту бытия. Прекрасное просачивалось сквозь зрачки, наполняло торбу, называемую "душонкой" и острая реакция на все это прозрачной пеленой наворачивалось на глаза.

Вилар чувствовал, что размяк , как макаронка в котелке, но ему не было стыдно, ибо он был рад, что и в его душе, прокопченной дымом и копотью житейской нечисти, осушенной и опустошенной, как старое русло, забил родничок человеческой любви к прекрасному . Он был рад, что на вопрос, до сих пор не разрешенный для него, о том, что больше всего любит в жизни, он лаконично и не без гордости ответит: "Тайгу и горы !"

Это не любовь с первого взгляда. Вилар долго и упорно вынашивал ее в своем сердце. И когда с внешним, самим собой уверованным, равнодушием продирался сквозь дебри Хамар-Дабана, и когда , скрипя зубами, полз на Талгарский перевал.

Машина довезла туристов лишь до полпути. Для проезда дальнейшая дорога была невозможна. Ребята сползли с машины, рассчитавшись с шофером, взошли на гребень хребта Зильмердак, взяли курс на Усман-Гали --- деревушку в 3 км от Инзера.

Выйдя на небольшую поляну, ребята увидели на Востоке 2 высокие зазубрины синей декорации отдаленных горных массивов. Как обьяснил случайный попутчик, это были горы Яман Тау и Машак.

Не доходя до Усман-Гали, ребята наткнулись на ключ. Малый привал.

Из Усман-Гали Инзер хорошо виден. Всего 3 км. Дорога или тропа пересекает Инзер по висячому мосту. В Инзере(поселке) туристы пополнили продукты-(сахар, чай, хлеб), сделали большой привал на берегу речки, почти на самом краю поселка, отдохнули в тени вагона на траве около станции и вечером по узкоколейной дороге на товарном порожняке, на открытой платформе, уехали из Инзера до станции Татлы. Поездка пришлась на ночь и увидеть что-нибудь интересное не пришлось, если не считать могучие силуэты скалистых обнажений хребта Нары да травлю баланды на одном разьезде с местными "чувихами".

Приехав в Татлы, по совету попутчиков по порожняку, сунулись в избушку путевого обходчика(станции нет). Здесь было битком набито народу.

Один все время лежал на скамейке, дремал и, казалось, скептически насмехался про себя над пустопорожней болтовней мужичков. Другой все время пытался изобразить из себя бывалого, рассказывал о медведях , о Яман Тау, и далее попытался охарактеризовать Иремель, на котором он никогда не был, даже точно не знает , где он расположен. Третий прикидывался разочарованным простаком и нигилистом, давая знать в то же время, что он и умен и много знает, и побывал на Яман Тау. Среди всей толпы больше всего нам пришелся по душе прихрамывающий товарищ, который должен был оказаться нашим спутником(он ехал а Кузъелгу). Он говорил, казалось зная, то, что нас интересует. Каждое его слово было ответом на наш не заданный, но готовый вот-вот сорваться с языка, вопрос.

Постепенно толпа растаяла(мужики уехали с тем поездом, на котором мы приехали). Попросив разрешения у обходчика, ребята начали устраиваться спать. Молодежь,

которая и до этого стояла, как подгнившие сосны, не заставила себя долго упрашивать. Со слипающимися глазами, утомленные туристы плюхнулись на пол. Не пришлось долго спать. Утром 17 июля 1964 года прихрамывающий товарищ разбудил ребят и вместе с Виларом пошел договариваться относительно транспорта. Как уже не раз указывалось,

единственным транспортом в этом районе являлись грузовики леспромхозов. Заискивая перед механиком, прихрамывающий товарищ добился для себя 1 место и , казалось, забыл о стеснительных и бесполезных туристах, которые втайне возлагали на него почти все надежды. Прихрамывающий товарищ перед механиком автоколонны назвался ветеринарным фельдшером, везущим медикаменты к стадам, базирующимся в районе горного массива Яман Тау и хребта Машак. Может быть это соответствовало истине, так как в этом районе, действительно , практиковалась такая вещь-из самых отдаленных районов Башкирии на Яман Тау и Машак сгонялись стада из совхозов, колхозов и целых районов на высокогорные пастбища, проникнуть в которые и использовать в качестве сенокосов не удавалось из-за труднодоступности.

В летний период слегка заболоченные долины и склоны хребтов Машака кишели стадами, которые к концу лета пробивались через невысокие перевалы к нижней части верхнего течения р. Белой и сгонялись в крупный административный населенный пункт Южного Урала--Белорецк.

Туристы не имели к этой крупной хозяйственной кампании государства ровно никакого отношения и им оставалось только завистливо проводить взглядом машину, на которой прихрамывающий товарищ и уехал, почти до самой Кузъелги.

Робко переговорив с механиком колонны (который здесь и бог, и царь),Вилар понял, что положение не такое уж безнадежное.

До Кузъелги 25 км. С утра на лесоразработки в сторону Кузъелги, примерно до полпути, едут машины : рано утром- везут людей, попозже -едут лесовозы. К концу рабочего дня едут совсем пустые машины забирать рабочих.

Первый вариант исчерпал себя без пользы для туристов. Оставалось ждать , когда машина поедет забирать рабочих.

Тем временем ребята позавтракали. По краюхе хлеба, кусочку сала, пара кружек ключевой воды и все, за исключением Вилара, принялись продолжать то, что они делали с тех пор, как утром приплелись к автобазе-завалились спать у самых ворот автобазы около заправочного автомата.

Вилар вошел в конторку, в ней уже было полупусто. Заправщик, один автослесарь, бездельничающий, увольняющийся шофер.

Вилар начал было отчаиваться, как вдруг установившуюся тишину нарушил рокот мотора.

- "Ну, вам повезло , ребята, это Кузъелгинская машина"-громко сказал бездельничающий шофер, подойдя к окну и смотря на дорогу.

По дороге со стороны Кузъелги приближался грузовик, покачиваясь на ухабистой насыпи, которую местные люди именуют - тракт.

Вилар выбежал навстречу машине. Шофер выслушал и безнадежно пытался отказать:

-"Я же еду с грузом... Ну как-нибудь ... Ладно, отойдите немножко от конторы за поворот".

Туристы были готовы на всё, лишь бы к вечеру оказаться в пределах визуальной доступности от Яман Тау.

Грузовик остановился около Кузъелгинской хлебопекарни. Ребята соскочили из кузова, расплатились с шофером по расценке , подсказанной "прихрамывающим товарищем", в отличие от молодой четы, которых шофер подобрал после того, как подсадил туристов и отьехал метров 500.

Уже скрутило, "сосало под ложечкой". Пора обедать. Ребятам долго не пришлось топать , в метрах 150-200 деревня заканчивалась. Пообедав на берегу речки Кузъелга, ребята подошли к продовольственному магазину, который занимал вторую половину здания в котором помещалась хлебопекарня. Пополнив запасы хлеба и отправив открытку в "большой мир", поднялись на холмик и покинули уютную деревушку Кузъелга. На юру, с которого виден весь населенный пункт, сфотографировались на фоне Кузъелги.

Кузъелга-ближайший населенный пункт на подступах к Яман Тау, весьма скромного размера, расположен при впадении речки Кузъелги, стекающей со склонов Яман Тау, в Малый Инзер. Единственное достоинство деревушки-больница. Население, в основном, как и во многих таежных(лесных) деревушках Южного Урала, находит себе отраду в рубке и заготовке леса. Патриархальная глушь.

Не придав большого значения дороге, ведущей к Яман Тау, ребята, весело болтая, поплелись по дороге, которая уходила на северо-восток. Когда группа отошла от населенного пункта примерно километра на 2-3, ударил гром и из дырявых , низких туч хлынул дождь. Быстро сообразив, ребята забрались на холмик и спрятались под просторными нижними ветвями старой ели. Только была натянута последняя веревка палатки и укрыт полиэтиленой пленкой последний рюкзак, как дождь прекратился и установилась тишина и только одинокие капли, падающие с листочка на листочек, нарушали ее. Уже вечерело, но до темноты было далеко. Приняв решение оставаться здесь на ночлег, ребята выскочили из палатки. Склоны холма, на котором живописно устроилась палатка туристов, сплошь была усыпана красными бусинками клубники. Её было так много, что ребятам жаль было ходить по этой земле!Проглотив пару-тройку ягод,Вилар помчался в палатку и вышел со своей большой, самодельной кружкой из нержавеющей стали. Через минуту уже Вася ползал по траве со своей зеленой кружкой, а Тавис пришел к выводу не тратить время и вместо кружки, схватив огромный кусок хлеба, жевал полным ртом хлеб с только что сорванными ягодами.

Ночь на 18 июля 1964 года прошла без всяких приключений. Утро было пасмурное, трава сырая от вчерашнего дождя, правда, часам к 9 башкирского времени небо местами прояснилось и лишь изредка солнце пряталось за рваные тучи.

Устроив огромный костер из сухостоя и просушив промокшую накануне одежду,

ребята начали собирать рюкзаки. Не позавтракав, группа вышла на маршрут. Спросив дорогу у старика, который невдалеке уже косил сено, ребята пошли по старой, заброшенной дороге. Протопав километра 4, сварили обед. Еще через час с лишним ходьбы устроили малый привал на берегу речушки(не истоки ли это Кузъелги?). Отсюда начинался подьем. Наполовину дорога, наполовину тропа поднималась по лесу. Лишь оглянувшись удавалось понять , что уже подьем. Идти становилось труднее. Через 0,5 часов снова малый привал. Ребята срубили себе альпенштоки. Через минут 15-20, пройдя по болоту, группа вышла на поляну, на которой раскинули лагерь пастухи. Сброшены рюки. Последний привал перед штурмом. Ребята утолили жажду из холодного ручейка, что журчала между старыми угрюмыми елями, сентиментальными березками и, похожими на алкоголиков , с тонкими стволами, осин.

Подступы остались позади. Продравшись сквозь 30-50 м густого хвойного леса, группа с поляны вышла на каменные россыпи наиболее крутого восточного склона Яман Тау.

Во второй половине дня 18 июля 1964 года группа начала штурм высоты Яман Тау--1639 м над уровнем моря.

Вилар, учитывая опыт прошлых штурмов и придавая большое значение индивидуальному темпу движения, дает распоряжение двигаться самостоятельно. Метров через 300-400 по склону высится "жандарм". Движение до него должно занять не более 45 минут. Крутизна склона, видимо, не превышает 50 градусов. Подниматься приходится по огромным глыбам камней метров 1,5-2 в поперечнике.

-"Контрольный пункт -"жандарм", каждый движется самостоятельно. Пошел!"

Штурм начался. Ребята поползли наверх, не без усилия завоёвывая каждый метр высоты. Феликс и Вася , благодаря своим "рычагам", вскоре оторвались вперед. Тавис, видимо, шел на умеренных возможностях и чуть отстал. Вилар заметно отстал.

Вилар недолюбливал нудные, однообразные подьемы, к тому же, за последнее время, почти совсем забросив спорт, иногда чувствовал признаки одышки. Давил рюкзак, который был самый тяжелый в группе. Тяжелые лыжные брюки свисали и мешали шагать. Когда Вилар пошел в легких трикотажных тренировочных брюках, идти стало легче, но ребят нагнать уже было немыслимо. Лишь миновав "жандарм",Вилар наткнулся на Тависа. Тот , видимо, ждал Вилара. На его лице не было ни тени усталости. Единственное, что сделал Вилар за время этого малого привала, это, схватив фотоаппарат Тависа и бегая по склону, сделал 4-5 кадров.

Двое поползли наверх. Доселе маячившие фигуры долговязых Феликса и Васи, уже не были видны за серыми громадами. Возможно, что они уже шагали по гребню, что тянется почти точно с севера на юг. Тавис сразу начал набирать высоту. Вилар пошел по склону. Когда и Тавис скрылся из виду, отойдя от места малого привала метров 500,Вилар ясно услышал журчание воды. Вилар пошел на шум. Но напиться воды ему так и не удалось. Вода текла где-то под огромными камнями, от поверхности до нее было метра1,5-2. Затратив на поиски воды минут 7-8,Вилар двинулся дальше. Чем дальше он отходил от места малого привала, тем больше начинал жалеть , что всех отпустил самостоятельно. "Больше не надо так делать"-заключил Вилар про себя. Прошло около 45 минут с тех пор , как Вилар и Тавис пошли отдельно. Вскоре Вилар выбился на травянистую площадку. В это время на гребне замаячала какая-то маленькая точка. "Наверное,Тавис"-мелькнуло в мозгу. Почему то Вилару очень хотелось вот сейчас увидеть его. Он очень начал за него беспокоиться. Молод, горяч, несколько своенравен... Вилар рукой указал на вершину. Точка двинулась к ней. Это действительно был Тавис.

Вскоре, а было уже около 4-5 часов вечера по Москве, вся команда была у тура, сложенного на вершине.

ВЕРШИНА:ровная или почти ровная площадка, местами травянистая, местами россыпи камней. На самом возвышении стоит тур, сложенный почти по всем правилам каменной кладки в виде столбика 100см х 40см х 40см. Над туром, видимо, когда-то стояла вышка, сейчас-лишь разведенные столбы(по всей видимости, не обошлось без участия туристов). Около этих атрибутов топографии стоит , чудом попавший на эту вершину, стол, весьма грубой отделки, на столе утюг и несколько банок. Банками, вообще-то вся окрестность вышки усыпана. На туре лежали цветы и вымпел московских туристов. Они еще стояли там при нас. Товарищи зарабатывали двоечку. Было их 28 человек. Одни шли на вершину, другие уже опускались. Они были без рюкзаков, налегке. Они обьяснили это тем, что у них чрезмерно тяжелые рюкзаки и они побросали их в деревне, на обратном пути они их заберут, это был, вообще, их метод. Засняв панораму, оставив записку, туристы пошли на спуск.

Каменистые склоны довольно крутой верхней части горы сменились болотистым лугом, расположенным между Яман Тау и удаленной от него на Востоко- Юго- восток каменистой высотой. Пройдя по лугу метров 400, ребята пошли на некоторый подьем по отрогу обозначенной высоты и остановились, чтобы уточнить маршрут. Уже вечерело, хотя до темноты было еще немало. В туманной дали голубели отдаленные хребты. Почти точно на Востоке заманчиво влекла довольно удобная седловина, лишь с приближением похожая на перевал, настолько она была низка.

Вилар было подумал, не остановиться ли на ночлег на лугу. По этому, наклоненному на север склону, среди болотных кочек, в нескольких местах туристы встречали ручейки. Но что-то неудержимо тянуло туда, где синели гребни хребта Машак, настолько заманчиво звала седловина.

Самоуверенно уверовав в правильность выбора маршрута,Вилар повел группу прямо наперерез на седловину.

Начался довольно крутой спуск по траве, который вскоре уже продолжался по лесу. Ниже стали встречаться завалы, каменистые уступы, которые приходилось обходить.

Казалось, спуску не было конца. Вскоре появились первые признаки болота. Через 15 минут стало ясно, что обширная низина, напоминающая огромную чашу, обхваченную со всех сторон хребтами, диаметром километров 3-4, сплошь заболочена.

Дожди, грунтовые воды, которые стекались к центру, образовали болото.

Позже Вилар узнает, что такое явление встречается довольно часто на Южном Урале.

Болота...

Они стали основной частью целых переходов протяженностью 5, 10, 28 км...

Но пока Вилар спускался все ниже и ниже, точно магнитно устремляясь наперекор всему, к седловине.

Спуск стал положе. Болото уже было выше щиколоток. Искать где-то на траве место для привала было немыслимо. Тогда Вилар вспомнил, как с Яман Тау продолговатыми островами белели каменные россыпи вымываемой с гор породы на зеленом фоне тайги.

Выбились на одну из таких россыпей. Где-то под камнями журчала вода. Ушло немало времени, прежде чем Феликс среди сплошного камня не нашел щелку, через которую, благодаря своим длинным рычагам, пролез к самой воде, извиваясь и манипулируя фалангами и кистью, достал первую кружку воды. В дровах недостатка не было. Затрещал костер, разложенный прямо на валунах 1,5-2,5 м в поперечнике. Выбрав плоский камень и застлав его хвоей, ребята натянули палатку. Поздний ужин и на боковую. Засыпая, Вилар слышал, как первые капли дождя уже били по палатке.

Утро 19 июля 1964 года было заполнено всем тем, чем начинается туристский день-завтрак, сбор, уточнение маршрута. И тут Вилар с ужасом определил, что вместо Юго-востока шел прямо на Восток. Видимо, в спешке , на Яман Тау взял неправильный азимут. Положение стало угрожающим. Было решено идти на Юго-запад наперерез через тайгу по болоту.

Через 1,5-2 часа Вилар набрел на заброшенную тропу. Может заброшенная?Нет.

На тропе валялся кусочек старой-старой газеты, видимо, не одну зиму пролежал.

Идти по тропе ?

Она шла с Северо-запада на Юго-восток. Немного помешкав,Вилар пошел на Северо-запад. Цель-по тропе подняться на возвышение.

Группа, которая редко возражала Вилару, поплелась за начальником.

Через километра два тропа исчезла. Вилар предугадывал возможный такой исход дела, но унывать не стал. Взобравшись на довольно высокое дерево,Вилар приметил почти на Севере каменистый выступ на склоне хребта. Азимут взят.

Без особо больших затрат сил группа взобралась на выступ.

Вдруг нежданно на Востоке встала вершина с триангуляционной вышкой. Машак! Курс на него. Отсюда , по хребту, можно выбиться. Нашел дорогу!Итак: ошибка почти исправлена. Небольшой спуск, переход по болоту и подьем. Трава выше человеческого роста. Идти тяжело. Но вскоре взбираются на россыпи и вот туристы на хребте. Вправо-вершина с вышкой. Поставлена палатка, собраны дрова. Вода!Как быть с ней, ни ручья, ни болота, ни озера. Выход один-собирать ложками с камней.

Через полтора часа в обоих котелках кипела вода. Вскоре готов ужин. Вилар прибирает палатку, кушать в палатке. На улице туман. Ребята и не подозревали, что из-за этого тумана...

(здесь дневник обрывается, далее запись идет телеграфным текстом)

Сделали днёвку...

Утром группа пошла по хребту через туман, к полудню облака начали покидать хребет.

Вышли к пастухам, наняв у них порожнюю верховую лошадь

добрались до Ю р ю з а н и.

И оттуда - узкоколейка до К а т а в-И в а н о в с к а.

Далее до У ф ы.

У ф а -Б у г у л ь м а.

Б у г у л ь м а - А з н а к а е в о.

ЧЕЛОВЕК ЗАПОМИНАЕТ В СВОЕЙ ЖИЗНИ НЕ ГОДЫ-А ДНИ И МИНУТЫ.

Фотографии с похода

Заключение

Дневник этот написан моим супругом Хабибуллиным В. Г. Ему было 20 лет тогда. Его братьям:Феликсу -17 лет,Тавису-14 лет. Вася, о котором тоже упоминается в дневнике-одноклассник Феликса. Судьба Вилара и в дальнейшем сложилась довольно необычно и интересно. Казанский ВУЗ он решил оставить. Наверное ему было там неинтересно. Поехал в Ленинград, поступил в ЛВИМУ(Ленинградское высшее инженерное морское училище). Много лет проработал в Мурманском пароходстве, плавал на судах торгового флота, на ледоколах(атомоходе"Ленин", ледоколе"Киев"). Затем приехал в родные края-город Азнакаево(Татарстан). Около 20 лет проработал ведущим инженером -механиком в нефтяной организации. Сейчас-на пенсии. Напоминанием о его бурной туристской юности являются многочисленные фотографии, дневники и грамоты, а еще коллекция камней.