Хребет Сухих Гор

Два похода на Сухие Горы

Карта к статье

Довольно долго неким белым пятном в коллекции клуба «Исилган» оставался Хребет Сухих Гор. И вот, наконец, очередь дошла и до него. Насколько можно было понять, этот район нечасто посещаем туристами, так как существуют другие, более привлекательные для многих, места. Такие как Таганай, Нургуш, Зюраткуль, Иремель, Зигальга, Ямантау, наконец. Но на этом хребте тоже есть «тысячники» - главная «приманка» для членов клуба. И вот, посетив большинство из вершин-тысячников Южного Урала, мы обратили свои взоры в сторону этого загадочного для нас хребта. Ещё бывав на Шеломах или хребте Нары мы могли видеть его мягкие очертания, синевшие западнее от этих гор. Но лучше один раз побывать, чем сто раз увидеть. Возможность представилась только в марте 2004 года – раньше как-то ноги не доходили.

Посмотрим на карту. Что же представляет собой этот заброшенный в туристском плане угол Южного Урала? Вытянутый в северо-западном направлении, как и многие южноуральские хребты, он входит в когорту самых высоких хребтов. Вместе с орографически с ним связанными небольшими хребтиками-горами Байрамгул, Бол. и Мал. Кареда длина его составляет 45 км. Для сравнения: известные хребты Нары – 53км., Кумардак – около 20-ти. Хотя на многих картах Сухими Горами именуют только северную часть массива. Наибольшая ширина – 10 км (район гор Маяк, Весёлая, Ермилова). Ближайший город – Катав-Ивановск (16км). Близлежащие посёлки, откуда собственно, и можно зайти в район – Лемеза, Нильский, Верх. Катав. Все они соединены с Катав-Ивановском хорошими автодорогами. С севера массив от других хребтов отделён долиной реки Катав, с запада – долиной реки Лемеза, а с юга и востока – долиной реки Тюльмень – рекой с самой чистой водой на ЮУ. Своими «картографическими обводами», «очертаниями» Хребет Сухих Гор особо не выделяется среди других хребтов. Он, в чём-то подобен, скажем, Зигальге или Машаку – также состоит из нескольких параллельных гряд, где центральная гряда – «тело» хребта представляет собой плато выше тысячи метров с ненамного возвышающимися над ним вершинами, а параллельные ему гряды – пасынки - несколько ниже (800-1044м с запада и 900-1060м с востока) и короче (от 4 км и меньше). Склоны восточных пасынков с восточной стороны очень круты (Россыпная, Ермилова, сопка 970м, Круглая Шишка, Сухая (одна из нескольких, высотой 902м), Мал. Кареда). С западной же стороны хребта отроги-пасынки более пологи и бесформенны (Поперечная, Маяк, Шутоломная, Подножная, Парник и ещё несколько горушек без названия). Восточная гряда пасынков расчленена глубокими, но короткими ущельями ручьёв Быстрый, Быстрый-1-й, Быстрый-2-й, Чёрный 1-й, Чёрный 2-й. Длина их около 8-ми км, но на крутых участках их русел они имеют сброс высоты 200м на 4 км. Истоки этих речушек находятся в чашеобразных понижениях между основным хребтом и его пасынками. Эти «чаши» соединены с долиной Тюльменя узкими горловинами. Каких-либо крупных курумных массивов на хребте, судя по карте, не наблюдается – практически весь он покрыт лесами (по большей части новым лесом, выросшем на месте вырубленного). По хребту ломанной линией проходит граница Южноуральского Заповедника. Всего на хребте несколько «тысячников»: Сухая (1090), 1138, Весёлая (1153), 1065 – Глинка, 1062 – Россыпная, 1069, Саля (1016)… Высшей точкой считается гора 1164, одна из двух вершинок которой называется Каменный Форфос. Этот загадочный ороним являлся дополнительным раздражителем, заставившим нас попытаться на месте разобраться, что означает слово «форфос», также как и другие интересные названия – Саля, Глинка, Весёлая. Но, по большому счёту, 1164 – не самая высокая отметка: есть там на плато точка 1165 метров. В общем, ещё раз повторюсь, ничем особо выдающимся Хребет Сухих Гор от других не отличается, но стремление к неизведанному потянуло нас в дорогу.

Поход несколько раз откладывался, наконец, всё срослось, и выезд был назначен на 6-е марта 2004г. Накануне стояла весенняя мартовская погода – светило солнце, всё таяло, но буквально за день до нашего выезда погода вдруг переменилась – повалил снег. Это, конечно же, нас не остановило, и мы в 8 утра выехали из Магнитки. Путь предстоял, в общем-то, не близкий – 420 км до Катав-Ивановска и дальше до деревни Лемеза. Каково состояние дороги в эту деревню, нам не было известно. Через Верхнеуральск, Карагайку до трассы М-5 добрались без приключений. Тракт встретил нас грязной снежной кашей на асфальте, и более густым автомобильным потоком. Вообще, этой трассе присуща, пожалуй, только ей какая-то особенная, несколько нервозная обстановка. Навстречу буквально один за другим едут автовозы с «ГАЗами», «ВАЗами», новыми и неновыми иномарками, много машин с транзитными номерами. В Россию автовозы уже идут пустые, ещё какие-то фуры. На подъёмах и спусках вся эта тяжёлая техника движется медленно, создавая длинные вереницы нетерпеливых иномарок и «десяток», которые, в свою очередь, норовят обойти большегрузы с ходу, не сбавляя скорости. Дорога не такая уж широкая и много поворотов, так что возможность совершить обгон просто так, без напряга предоставляется нечасто. Снегопад, постоянно летящая снежная грязь из под колёс впередиидущей машины, длинные «тягуны», вообще все дорожно-транспортные навороты - своеобразная экзотика, уже сама по себе представляющая некую ценность в столь нами любимом виде деятельности, называемом «Путешествие». Ну и, конечно же, пейзажи суровых хребтов, проскакивающие сквозь замочную скважину окна автомобиля. Словно лёгкое щемящее дуновение романтики Странствия касается твоей голодной на Путь души. Уреньга, Зюраткуль, гольцы Суки… - каменные исполины, безразлично взирающие на муравьиную суету по перетаскиванию муравьиных крошек по муравьиным тропкам из одного муравейника в другой.

Наконец свернули на Катав-Ивановск. В городке дороги разбитые, но указатели везде есть, где нужно (нам на Бедярыш) и городок проехали нормально, лишь один раз сбившись с пути – уже в самом конце, на выезде из города. Дорога на Лемезу – Бедярыш – очень хорошая - видать недавно построена. Около 30 км и мы в Лемезе. Деревня по уши в снегу. Улочку с начала снегопада никто не чистил. Быстро находим желающих принять наши машины на постой. Итого: проехали порядка 440 км. Три часа дня. В нашем распоряжении ещё около трёх часов светового времени. Двор, где мы оставили машины – на крутом бережку речки Лемеза, кстати, её исток рядом, в 4-х км., и отсюда хорошо видно склоны Сухих Гор, теряющихся в белесой дымке. Определение направления движения занимает некоторое время – всё-таки здесь в первый раз и очертания гор абсолютно незнакомы. Честно говоря, внешний вид Сухих Гор не удивил – бесформенное скопление поросших лесом увалов. Наконец с картой и компасом разобрался – вот оно ущелье ручья Поперечный – прямо перед нами, через длинную поляну, вытянутую в сторону гор. По рассказу гостеприимной хозяйки доселе стояла солнечная погода, сейчас же второй день валит снег. Хотя по хребту зигзагами проходит граница «Конъэк Уралы» никто здесь никаких препятствий пересечь её нам не чинит – о лесниках, бдящих интересы заповеднической бюрократии, в этой деревне никто не слышал. Также как и о горе Каменный Форфос. Хотя Весёлую гору хозяин знал. Всё. Выходим на маршрут.

По поляне, в сторону ущелья идёт старая дорога, по ней - засыпанная свежим снегом лыжня местного охотника. Тропить приходится по новому. Снегопад потихоньку идёт. Через пару часов достигли устья ущелья, где и заночевали на берегу ручья.

На следующий день продвигаемся вверх по ущелью, слева по ходу – скалы горы Поперечной. Запомнился один эпизод: в одном месте предпоследний участник провалился вместе с лыжами в снег по пояс! Оказалось, что на колее засыпанной снегом дороги образовался снежный мост, который и обвалился под тяжестью человека. Выбраться из ямы оказалось не так-то легко – надо было сначала снять рюкзак, затем нащупать глубоко в снегу лыжные крепления, отстегнуть лыжи и т.д. Снег «тяжёлый», к обеду подошли только к верховому болоту, лежащему на высоте 900 метров на перемычке, соединяющей отроги Маяк и Поперечная с основным хребтом. Болото, поросшее кривоберезовым редколесьем – наклонное, поэтому видимого облегчения при тропёжке в глубоком снегу не произошло. Начинаем входить в облако. Видимость уменьшилась до 500 метров. Надо сказать, что в верхней части ущелья дорога идёт не так, как указано на карте, а после брода через небольшой приток уходит по склону Маяка, вдоль этого ручейка-притока и заканчивается на краю болота. По–видимому, дорогой пользуются только охотники. Ну и нет избы и дороги идущей через плато на другую сторону хребта. Поэтому на хребет пришлось взбираться по склону, выбирая наименее крутые участки. «Снегоборьба» заняла довольно много времени и отняла много сил. Но вот склон выполаживается и плавно переходит в слабонаклонное плато. Лес поредел, деревья растут как бы группками из нескольких берёз, ёлок и рябин. Пожалуй, одно из самых трудных дел в ориентировании - определить своё местоположение на плато, не зная точно в каком месте ты на него вылез. Тем более если плато находится в облаке. Тем более, что при тропёжке в глубоком снегу довольно трудно контролировать свою скорость передвижения и пройденное расстояние. Так как тяжело соотнести трудозатраты с величиной пройденного пути. Поэтому место нашего базового лагеря на плато я смог определить с погрешностью до одного километра. Надо сказать ужасная погрешность. Это состояние неопределённости вносило некоторый разлад в моё душевное состояние. Да, но, в принципе, ничего страшного не произошло – вся ситуация под контролем. Некоторые читатели наверняка скажут: «ведь существует джипиэс!». Штука, конечно, хорошая и мною «хотимая», но как-то так в жизни получается, что деньги приходится тратить на другие вещи.

За 8 ходовых часов вчера и сегодня пройдено порядка 12-ти км, набрана высота 600 метров. Ночуем на высоте 1100 м над ур. моря. Итак, план такой: остаток дня посвящаем устройству базового лагеря, заготовке дров. Завтра выдвигаемся не север – на Форфос и Сухую. Послезавтра – на Весёлую и по возможности дальше на юг. А потом война план покажет. Снег идёт. Тихонечко, но идёт.

На следующий день в условиях ограниченной видимости по плато достигли отметки 1138м и тут я совершил ошибку – поленился достать компас и взять более точное направление на Каменный Форфос. Видимость была менее 200 метров. Посмотрев на карту, я понял, что спуститься надо по гребню хребта до перемычки между 1138 и 1164. До перемычки мы спустились, но дальше надо было взять правее, а мы продолжили движение в том же направлении. Последовал пологий спуск, а затем небольшой подъём и скалы. Неужели это Каменный Форфос? Конечно, в голову закрались сомнения – уж слишком мал был подъём, да и местность несколько не соответствовала высоте 1100 метров. Но может высота скал компенсирует недостачу по высоте? Взгромоздившись на самую высокую скалу гребня и посчитав, что на Форфосе мы уже побывали, я взял азимут на следующую вершину – Сухую гору (1090). Взяв под контроль два фактора – азимут и траверс гребня, я начал спуск в сторону предполагаемой Сухой, но чем дальше, тем больше проявлялась нескладуха между двумя этими факторами. В результате всевозможных корректировок и метаний мы неожиданно выскочили на свою лыжню, описав большого круголя по лесу. И как обычно бывает в подобных случаях, наступила полнейшая путаница в голове. Непонятно чему верить – собственным вестибулярным ощущениям в пространстве или упрямым показаниям компаса и карты. В процессе анализа и раздумий во время возвращения на гору 1138, сопоставления реальности и карты, я понял свою ошибку. Всё сошлось. Мы не были на Форфосе, а моя излишняя самоуверенность привела нас на Страшный Гребень (горушка такая, высотой 975 м на северном склоне хребта). В тысячный раз убедился – компас не врёт никогда, а интуиция вещь весьма опасная и пользоваться ею надо весьма осторожно и не полагаться всецело на 100%, проверяя её данными из разных источников. Время было уже упущено, и мы возвратились в базовый лагерь.

На следующий день вышли уже в другом направлении – в сторону горы Весёлая. Всё также идёт снежок, мы живём внутри облака – видимость 200-400 м. По плато достигли точки 1165 – небольшая полянка в лесу, кочка, по всей видимости, глубоко под снегом небольшой курум или куча каменных блоков. Вокруг нас гигантские ели, все по уши укутанные снегом. Траверсируем плато, так что справа и слева от нас склоны плавно идут на понижение. Иногда густой лес сменяется небольшими вытянутыми вдоль плато полянками, поросшими невысокими деревцами-кустами. На карте обозначено несколько больших полян, на самом деле – это практически редколесье. Шли довольно долго по глубокому снегу, продираясь сквозь сросшиеся заснеженными ветвями ели или переплетённые кусты. Наконец, после небольшого повышения достигли елового редколесья. Ветер несколько усилился. Вершина? Хрен поймёшь. Походили по краю плато. Во все стороны – плавное понижение. Может и впрямь вершина. Какого либо намёка на триангуляционный знак нет. Брать азимут дальше, не зная точно точки, где мы сейчас находимся – бессмысленно. Ветер и снег усиливаются, переметая лыжню. Решили возвращаться назад.

В лагере тишина, снег продолжает тихонечко сыпать. Глубина снежного покрова – более полутора метров. Признаков улучшения погоды нет, ловить, шарохаясь между великанскими елями, здесь больше нечего. На следующий день спускаемся типа по своим следам обратно в ущелье ручья Поперечный. Лыжню, конечно же перемело, приходится тропить по-новому. На спуске с плато пришлось изрядно покувыркаться – так как немного промахнулись и вышли на склон более крутой, чем тот по которому мы сюда поднимались. Уже внизу, в лесу подрезали свою почти полностью засыпанную лыжню, затем пересекли болото, на его краю пообедали и без рюкзаков вышли на Маяк (1044м). Плавный подъём, несколько небольших взлётов, парочка вершинок-«обманок», когда оказывается, что рядом с той горбушкой, куда ты взгромоздился, находится ещё выше. Но вот всё-таки та, выше которой рядом ничего нет. Лесистый склон, обрывающийся в сторону ущелья Поперечного невысокой скалой, видимость километра два – видно лишь противоположный склон ущелья.

Заночевали в горловине ущелья, неподалеку от своей первой стоянки. Утром через два часа были в деревне. Машины превратились в два сугроба. Поговорили с хозяевами. Выяснилось, что на Весёлой мы всё-таки не были. Что в деревне в горы никто не ходит, кроме одного охотника, по чьему следу мы и дошли до ущелья. Пообещали вернуться через год.

Но вернулись сюда мы только через два года. Третьего января 2006 года на одной машине (на этот раз нас только трое – 2 men and 1 woman) в три часа дня, после шести часов рулёжки, с одной остановкой на обед на Уреньге, мы достигли Лемезы. На перевалах трассу несколько расширили, что немного сняло некую напряжённость. Зато улетел в кювет уже при подъезде к Катав-Ив. Развилка на Катав и Трёхгорный, после съезда с М5 - т-образный перекрёсток, обычно в таких случаях ставят знак №1.31.3 «направление поворота» (см. ПДД). Здесь его почему-то не было. Когда заметил, что перекрёсток т-образный – начал тормозить, но скорость большая. Полностью погасить её не удалось. Пришлось в поворот входить на ненадлежащей скорости. Ну и слегка бампером зарылся в снежный борт.

В Лемезе в знакомом дворе оставили машину (хозяйка нас узнала). В ущелье ведёт всё та же охотничья лыжня. Нынче снегу совсем мало. Такого на Урале не было больше 20-ти лет. Чтобы в январе по лесу можно было идти пешком! У нас четырёхместная палатка-полубочка, в тамбуре которой устанавливается печка.

По пути в ущелье встретили двух молодых охотников в маскхалатах и без лыж. В процессе беседы ещё раз убедился, что местные (нетуристы) ужасно боятся нападения диких зверей и ночёвок зимой без избы. Сколько хожу - никаких отрицательных последствий для нас от встречи со зверями не было. Может мы не там и не так ходим? Также несколько удивляет некоторая некомпетентность местных о расстояниях и путях-дорогах. Эти охотники утверждали, что в деревне Тюльмень живут люди и что туда можно проехать из Белорецка, по моим же сведениям жителей оттуда давно выселили. Заехать может и можно, но не простым вечновиноватым во всём туристам, а жирным, ни в чём не виноватым праведникам–администраторам заповедника на Уралах, которые типа ни хрена не портят природу своими колёсами.

Традиционно заночевали в горловине ущелья у ручья. На следующий день – подъём по ущелью на плато. План такой же, как и тогда – базовый лагерь на плато, траверс хребта на север и на юг. Погода нынче получше, надеемся, что в этот раз у нас всё получится. В середине ущелья неожиданно наткнулись на гигантский бурелом. В прошлый раз такого не было. Поперёк ущелья, начинаясь и заканчиваясь примерно на одной высоте на обоих склонах, проходит широкая полоса поваленных деревьев. Что это было? Смерч? НЛО?

На болоте снегу больше, чем в ущелье. Появились свежие лосиные следы. Как и в прошлый раз – на наклонном болоте тропить нелегко. Чем дальше – тем звериных следов больше – в основном лосиные и заячьи, то и дело из-под лыж выпрыгивают куропатки. Дорогу на плато снова не нашли, зато на северном краю болота обнаружили шалаш из бересты. Подъём серпантином на склон плато - и в три часа дня мы встаём базовым лагерем. Вокруг огромное количество заячьих, лосиных следов. Опять не удалось установить точное местоположение лагеря на карте. Предполагаю, что в районе точки 1165, так как до этого пересекли просеку. Её, кстати мы и в прошлом году видели. По ней проходит граница ЮУ заповедника.

Утром идём на север. Довольно быстро, во всяком случае, как мне показалось, быстрее, чем в прошлый раз, мы достигли вершины 1138. И, наконец-то, увидели гору Каменный Форфос-1164! Главная вершина – 1164 – поросла густым лесом. Метров на 60 ниже и ближе к нам – курумистый пупырь.

На нём разорванным кольцом, как бы опоясывая вершину, расположены коричневатые скалы, примерно одной высоты. Скалы очень похожи на выложенные прямоугольными блоками невысокие, метров 5, стены. Всё это природное сооружение напоминает разрушенный до основания, до цокольного этажа, замок. Наверное, этот замок и называется словом «форфос». Уж не искажённое ли это слово «форпост»?

Оглядываемся вокруг. Лежащее справа от нас на склоне урочище Задняя Яма – осиново-берёзовое редколесье, вперемешку с курумными полями и горными лугами (а не поляна, как показано на карте). Впереди, по направлению к Форфосу, ниже по оси вершины 1138, где мы стоим - группка невысоких скал в еловом лесу (на карте это такой аппендикс, нарисованный жирной горизонталью). Сюда, в эту сторону, сброс немного круче, чем левее. Вот почему в прошлый раз я взял на спуске левее, посчитав более пологий спуск осью хребта. Эти скалы в тот раз мы не проходили – это точно. Ну, и это направление и привело нас на Страшный Гребень. Далеко впереди, справа, в дымке, укутанный наполовину облаками Большой Шелом, от него параллельно нашему хребту, словно облизанный, сглаженный, без отрогов - хребет Нары. Часть глубокой долины Тюльменя скрыта от нас восточными пасынками Сухих Гор. Восточный склон Форфоса – не поляны, как на карте, а берёзовое редколесье. Туда то мы и пойдём, поднимаясь на гору, обходя не полностью засыпанные снегом курумы.

На спуске с лесистых скал аппендикса склон стал круче и курумистей, что для наших лыж не очень хорошо. Затем пологий подъём на склон Форфоса по редколесью. Поднялись мы на перемычку Каменного Форфоса и 1164, оставив разрушенный замок в стороне. Здесь тоже есть «плиты кладки замка».

Как оказалось, они состоят из гранита. Входим в еловый лес. Пологий склон. Через некоторое время ловлю себя на мысли, что лес какой-то не такой. А в чём дело понять не могу. Присмотрелся: высокие стройные деревья, расположенные на расстоянии друг от друга, так, что ветки одного дерева не мешают друг другу, то есть довольно просторно для елового леса. Снизу стволов нет никаких сухих веток и сучков, как это бывает обычно, и, сквозь которые, со страшным треском, пугая зверей на километр вокруг, приходится часто продираться. Практически нет упавших деревьев и сухостоя, словом парк какой-то. Это, по-моему, или лес такой древний, ни разу не рубленный человеком, или сорт (вид) ели какой-то другой, а может почвы здесь другие или погодные условия? Словом, немного необычна эта гора – Каменный Форфос – 1164. Вот и вершина – вырубленная в лесу квадратная полянка 5х5. Под снегом виден «фундамент» триангуляционной вышки, в центре квадрата, под снегом – бетонный репер. Останки разрушенной вышки валяются тут же, под соседним деревом. На восток идёт коротенькая просека – наверное, для того, чтобы с какой-либо соседней вершины засечь, находящийся в лесу репер этой вершины.

Идём дальше на следующий тысячник – Сухую (1090). Между ней и 1164, в седловине – старая заросшая вырубка, колея перевальной лесовозной дороги. Сама Сухая – поросший елками холм. Побродив немного по вершине в поисках полянки, откуда можно было обозреть окрестности, возвращаемся домой. В лагерь вернулись в сумерках, честно скажем, устав – прошли порядка 16 км по карте.

На следующий день, с утра некоторое время потратили на определение своего точного местоположения. Оказалось, что живём мы не возле 1165, а чуть восточнее, примерно у окончания просеки. На высоте 1125м. Выдвигаемся на Весёлую. Идём примерно тем же путём, что и в прошлый раз, те же ели-великаны, кусты на полянках. Вокруг всё испещрено лосиными и заячьями следами, часто встречаются кусты с обглоданной корой, несколько раз видели зайцев, жирных как свиньи. Достигли елового редколесья – местность немного неузнаваема, вследствие других погодных условий и малого количества снега. Но каким-то шестым чувством догадываюсь, что это именно то место, куда мы дошли в прошлый раз. Небольшой сброс метров 20 и снова плавный подъём по плато, поросшему ёлками. Невысокий скальный уступ из таких же коричневых блоков, как и на Форфосе, поросший лесом и поваленная на соседнюю ёлку вышка. Вершина горы Весёлая, 1153м. Сегодня немного морознее, видимость получше, облака повыше. За Нарами видны склоны Ямантау, уходящие в тучи. Создаётся впечатление, что Яман не «кабан», а высоченный пик, уходящий в небо, вершина коего скрыта облаками. Видны горы Глинка и 1069,

длинная гора-пасынок Россыпная и другой пасынок Круглая Шишка (978). Между этими двумя горами узкая горловина ручья Быстрый 1-й и «чаша» верховьев этого ущелья. Предполагаю, что, возможно, эти «чаши» - понижения между основным хребтом и пасынками, откуда берут истоки все местные Быстрые и Черные ручьи, ранее местным населением назывались «ямами» (как, к примеру, урочище Задняя Яма под горой 1138). В общем, занятный ландшафт.

Спускаемся по плохо засыпанным снегом курумам и полянам юго-западного склона Весёлой

в сторону Глинки. Глинка – две скалы из обычных здесь коричневых гранитных блоков. Всё-таки, наверное, она названа так за цвет скал, а не по фамилии некоего генерел-лейтенанта В.А.Глинки - главного начальника горных заводов Уральского хребта в 1847 году, как предположил М. Канов. Глинка несколько разнообразила наше монотонное путешествие по платообразному хребту Сухих Гор – курум здесь побольше, да и на скалу пришлось карабкаться. Отсюда вид на Ямантау мне ещё больше понравился – теперь она частично заслонена не просто безликим хребтом Нары, а непосредственно трёхвершинной горой Кашкатура (1340-1327-1326). Сейчас также кажется конусовидным вулканом, со скрытой в облаках вершиной. Глядючи на Кашкатуру, становится более понятной версия происхождения и её названия. По форме эта гора напоминает верхнюю часть головы кошки, или телёнка с рожками, короче голову какого-то животного, где скалы 1340, с одной стороны и 1326 с другой – это рожки (или кошачьи ушки) а пологая куполообразная 1327 между ними – голова, лоб. «Кашка» - метка, пятно, лысина, пятно на лбу животного, «тура» - висячий, отвесный. То есть получается что-то вроде того, что курумная 1327 в центре - это светлое пятно на лбу животного, голову с рожками или ушками мы и видим. Хорошо видны все Шелома.

Теперь идём на Россыпную – охота взглянуть на долину Тюльменя и на саму деревню Тюльмень (если она существует), ну и на россыпи – ведь назвали же её Россыпной. Чтобы не терять высоту, а потом вновь её не набирать (порядка 200м вниз и столько же вверх, если идти с Глинки напрямую на вершину Россыпной), траверсируем склон по высоте 920 метров обратно в сторону Весёлой. А затем по перемычке между ней и Россыпной на вершину. Так сказать, по западному и северному краям Ямы. День, как известно, в январе короткий. К полпятому мы на вершине Россыпной. Солнце уже садится. Вид замечательный. Склон горы почти отвесно (как кажется с вершины) курумом обрывается на 300 метров вниз! Сколько ни вглядывались вниз, на поляну, где должна быть деревня Тюльмень – так ничего и не увидели – домов там нет. Поляна находится на 600 метров ниже вершины. Прямо перед нами «гладкая», без отрогов лесистая стена хребта Нары. За Нарами, как здесь обычно - Яман. Уже закатными лучами освещаются снега четырёх Шеломов. Вид, конечно мощный,

ведь с западной стороны склон Зигальги уходит вниз без всяких предгорий, пасынков и отрогов. Получается, что Шелома поднимаются круто вверх прямо из ровного лесного пространства. Широкая долина Тюльменя почти вся сплошь из разноцветных пятен леса. Несколько веков здесь, похоже, планомерно изводили леса. Теперь здесь заповедник – оберегают то, что растёт на месте лесов, как я предполагаю, состоявших из ели, которая нынче, наверное, осталась только на вершине 1164. Вечером, в палатке (делать неча) смотрел на карту и, подумал что, ранее это был край углежогов – в долине полно мест, урочищ и полян прямо или косвенно связанных с углежеговым промыслом: Угольные Печи №30 (а где печи под № 1 тире 29?), Зарубины Печи, Разрезные Поляны и т.п. Затем, в совковые времена здесь вовсю валили лес - многочисленные вырубки и редколесья (карта 1978г). Сейчас более-менее, но лес. После сотворения ЮУ Заповедника «созданного во имя сохранения уникального биоценоза ЮУ тайги» (тайгой уже почти не пахнет) выселили жителей деревни Тюльмень (и многих других), но не «во имя сохранения…и т.д. и т.п.», а «во имя» того, что построили внутри Ямантау. А теперь лесники бегают по лесу за туристами с квитанциями по продаже свежего воздуха…

Хребет Нары. Вот смотрю на него и думаю. Почему у него такое название? По книжке А.К. Матвеева, существует несколько вариантов названия, по-моему, наиболее удовлетворительна версия, объясняющая название из финно-угорского языка (добашкирское население ЮУ) – «ныр», «нёр», «нерь» - мыс, нос. В этом я с Матвеевым согласен. Дальше он пишет: «…хр. Нары, находящийся между долинами двух рек, из-за своего окраинного положения (по отношению к наиболее высоким хребтам ЮУ) вполне может рассматриваться как отрог…». Тут с ним можно поспорить. Нары – не такой уж и низкий и окраинный хребет - а наоборот, можно сказать, «центровой» и один из самых высоких. Можно попытаться вжиться в роль древнего человека, понять его психологию, почему именно такое название он мог дать? Чаще всего название давались тем местам и горам, с которыми люди имели наибольшее соприкосновение, которые как-то имели отношения к хозяйственной деятельности. И лишь некоторые из гор – наиболее «выдающиеся» своей необычностью, грандиозностью, величием получали абстрактные, не связанные с жизнедеятельностью названия. Имена героев, богов, каких-либо напоминающих своей конфигурацией животных, людей и т.п. Для русских, к примеру, горы не были средой обитания, поэтому у них «вычурные» названия имеют больший процент вершин, потому, что для них горы – это что-то необычное, великое, подавляющее (Шелом, например). В тоже время мелкие горушки, мимо которых он (русский) каждый день проезжает на своей телеге, называются просто – Лысая, к примеру, Круглая Шишка, или там, скажем, Федотова Шишка. А древние финно-угры или те же башкиры, для них эти края – постоянное место обитания, горы каждый день мелькают у них перед глазами и составляют привычный антураж. Те же простые таджики и узбеки в горах Ср. Азии никак не могут взять в толк – что же нашли в горах туристы-альпинисты? Ведь это просто горы. А для нас это ГОРЫ! Возможно и Шелом у финно-угров назывался как-нибудь Большой Белый Камень. Вот хребет Бакты с башкирского переводится как «он глядел», то есть гора откуда смотрят (на долину Юрюзани), смотровая гора – название, в общем-то, хозяйственного назначения. Или, к примеру, мансийское название горы Северного Урала – Яныг-Хап-Хартнэ-Тумп – «Большая Гора, Где Перетаскивают Лодки». Но вернёмся к Нарам. Ключевым местом в этих краях является проход между Зигальгой и Нарами и далее между Кумардаком и Бактами. Надо полагать, что этим путём в древности пользовались чаще, чем близлежащими землями и поэтому часть хребта Нары с вершиной 1017, напротив Зигальги, своими мягкими очертаниями, похожими на мыс, нос, назвали «нёр». Башкиры произносят, как «нэре», а русские переделали в Нары. Вот эту то и носоватость-мысатость Наров и хорошо было нам видно со всех вершин Хребта Сухих Гор (кстати, и с Машака тоже неплохо видно). Уж потом люди название перенесли на весь хребет (для сравнения: Крыкты-Тау – «он разрубил» - весь хребет назван по ущелью реки Кизил, отрубившей Крыкты от Ирендыка).

Солнце неумолимо садится. Нам пора возвращаться. Дорога каждая минута. Так и не дождавшись, как заходящее солнце окрасит Шелома переливами закатных красок, ломимся вниз. Ведь зимой заход солнца можно фотографировать полчаса – каждый оттенок хорош по-своему, а нам ещё надо выйти на свою лыжню желательно засветло. Особого смысла переться на вершину Весёлой, на свою лыжню, нет. Поэтому траверсируем её склон, постепенно набирая высоту, чтобы, в конечном счёте, выйти на плато, на наш след. Все эти открытые пространства, нарисованные на карте, по восточному склону Весёлой и плато – берёзовое редколесье, вперемешку с курумами. Идти не очень удобно. Поэтому пришлось набирать высоту круче, по логу, и через полтора часа после того, как мы ушли с вершины Россыпной, уже в темноте, мы вылезли на лыжню в районе того места, докуда дошли в прошлом году. Теперь можно быть спокойными – если не сломаем лыжи и не выколем о сучки глаза, то скоро будем «дома». Мороз крепчал, на небе светил месяц. Включив «автопилот» через час были уже у палатки.

Утром следующего дня побродили по плато, собрали вещи и вниз, по своим следам в деревню. Не успела растаять заброшенная в рот дюшеска, как мы были уже на болоте, за 20 минут сбросив высоту, которую несколько дней назад нам пришлось набирать 2,5 часа. В час дня были уже у ручья, у первой стоянки. В полтретьего – в деревне. В пол-одиннадцатого – в Магнитогорске.

Выводы (для себя):

1. хочу джипиэс ( впрочем, и без него неплохо себя чувствую в горах ЮУ),
2. хребет понравился (впрочем, не было такого хребта ЮУ, чтобы чем-то мне не понравился),
3. надо чаще встречаться (с горами),
4. работники ЮУ заповедника – мудаки (но это так, к хребту это не относится, так что-то навеяло в процессе),
5. надо как-нибудь попутешествовать по Тюльменю, вплоть до впадения его в Инзер,
6. опыт не есть самоуверенность, а есть постоянное сомнение, проверка и перепроверка (об ориентировании).

Выводы (общие):

1. хребет, в общем, не изобилует достопримечательностями и красотами и интересен разве что таким садомазохистам-эстетам, как я,
2. хорошие виды на Шелома и Нары,
3. интересная структура скал на всём хребте, Каменный Форфос,
4. на плато – deep forest, дичайшее место, полно зверья.

    

Всем удачи и интересной дороги.

Фото: Бисеров Владимир.