Уральская небыль

(Из походных дневников. Ненаписанное...)

Впереди на тропе - лужа: это из крохотного висячего болотца сочится вода, скапливаясь в выбитой сотнями ног канавке. На пышной моховой подушке - знакомые листочки. А вон и сами ягоды.

- Смотри, - Начальник обернулся к шедшей следом Татьяне и кивком головы указал ей на яркие желтые капли.

- Ой, морошка!

Когда подтянулись остальные, их ждал приятный сюрприз. Как раз всем досталось по ягодке. Пустячок, как говорится,...

- А вы грибы видели? - спросила Светлана.

- Да она вся червивая, - отозвался Начальник.

- Кто - червивая?!

- Сыроежка - большая, фиолетовая.

- Не, это не то. Там же прямо у тропы грибки стояли - крепенькие такие...

- Чего ж не взяла?

- Да ножик у меня в рюкзаке, а Лешка вперед ушел...

- Ладно, чать, не последние. А что за грибы-то?

- Мухоморы! - хихикнул Алексей.

- Сам ты мухомор, - обиделась Света, - подо-что-то-вики. Правда, шляпки у них какие-то... Ну, шершавые, что ли... Не разглядела толком.

- Говорю - мухоморы! С утречка завтра отвару хряпнем и на перевал аки птицы взлетим.

- Хорош трепаться, - напомнил о себе Начальник, - полетели... голуби вы сизокрылые!

Через полчаса они свернули с теряющейся уже тропы к ручью. Обгоняя быстро наступающую ночь (пасмурно...), торопливо ставили лагерь. Когда разожгли костер, было уже совсем темно.

Ночью тайга недовольно шумела. Начальник перевернулся на другой бок и проснулся. Поднял голову над "подушкой", прислушался, и тогда сплошной, как показалось вначале, гул превратился в дробь дождевых капель по тенту палатки. Чертыхнувшись, Начальник лег. Рядом, не видимая в темноте, завозилась, устраиваясь поудобнее, Светлана. Через слой синтепона до него донеслось: "Дождик, дождик, посильней...".

-----------------------------------------------

Когда Начальник проснулся в очередной раз, часы показывали седьмой час. Пора. Но вставать не хотелось. Дождь хлестал вовсю, заглушая бормотанье близкого ручья. Он вперил взгляд в купол палатки и вздохнул.

Спортивная сторона похода Начальника не интересовала. Он относил себя к путешественникам, а не спортсменам, хотя и имел по пешеходному туризму полученные когда-то уже очень давно первый разряд и квалификацию инструктора.

Он считал, что перевал, вершина - это, прежде всего, обзорная точка. А если видимости - ноль, чего он там - наверху - забыл? То ли дело - в хорошую погоду! Можно сесть на камушек и спокойно рассмотреть все вокруг. И бесконечные поля курумов, уходящие, кажется, в самое небо. И яркие пятна болот внизу, в долине Моквы. И вершины Шурги, и снежник на Крокуше... Разве не за этим мы едем черт-те куда? Впрочем, опыт "слепых" хождений по гольцам у группы тоже есть: ежели потребуется - без проблем!

Начальник потянулся, разминая затекшие мышцы, пошевелил плечами, насколько это позволяла неизбежная, увы, теснота коллективного спальника. Судя по тому, что Татьяна прижалась к Начальнику, как родному, Лешка, по своему обыкновению, удобно расположился "калачиком", подтянув колени и немало не заботясь об остальных, сдвинутых его могучим торсом. Как он там говорит: Я во сне за себя не отвечаю? А ведь потом будет возмущаться: Это вы, морды, на спине спали, а я, бедненький, на боку!

От лежанья на жестком, как всегда, немилосердно ныла поясница, и Начальник заранее скривился, представив себе, как сейчас будет сгибаться в три погибели, надевая носки. Каждое утро - сущая каторга. Эх, "когда мы были молодыми"...

Он еще немного потянул время, потом обреченно вздохнул и начал потихоньку собираться. Светлана, почувствовав прохладу и "простор" освободившегося рядом места, высунула из спальника недовольный нос и чуть приоткрыла один глаз (второй продолжал спать).

- Что, пора уже?

- Спи. Все одно, дождь.

Блаженно улыбаясь, она что-то замурлыкала и снова уползла в спальник с головой.

Начальник, кряхтя и матерясь сквозь зубы, натянул брюки, штормовку и, стараясь не особенно пихать ногами спящих, высунул голову наружу.

Бр-р-р... В неверном свете утра огромная лужа прямо у входа в палатку казалась бездонной. Дождь выбивал из нее брызги, которые летели под козырек палатки и оставляли грязные следы на обуви и сидушках, брошенных у порога. Изрядно повозившись в тамбуре, Начальник зашнуровал кеды, взял дождевик и выбрался наружу. Втянув голову в плечи, быстро пересек открытый дождю участок поляны и нырнул под нейлоновую защиту кострового навеса. Он еще не вполне отошел от теплого, пусть и тесного (ну, Леха...) уюта палатки.

Поеживаясь от всепроникающей сырости, Начальник огляделся. Потихоньку светало. Несмотря на низкую плотную облачность и дождь, уже можно было различить отдельные стволы деревьев на том берегу ручья.

Он с удовлетворением посмотрел на солидную еловую поленицу, что вчера соорудил Алексей. Рядом, прикрытая рукавицами, лежала береста. Котлы, поднятые повыше, были полны. Да, за это можно простить Лешке многое, даже "вызюливание" в спальнике.

Через несколько минут Начальник сидел у разгорающегося костра и с увлечением копался в "питательном" мешке, который завхоз - Татьяна так неосмотрительно оставила вчера под тентом. Он почти с нежностью подумал о девчатах, у которых и при столь скромной раскладке, не дотягивающей до полкило, всегда что-нибудь оставалось из еды. К месту вспомнился анекдот про негров в Америке, которые постоянно "не доедают".

Он разложил перед собой добычу - несколько печенюшек, горсть орехов, конфету и огрызок суджука. Удовлетворенно хмыкнул, энергично потер ладони, и стал заваривать кофе, напевая под нос: "у природы нет плохой погоды...". От этого священнодейства его отвлекли странные звуки, источник которых обнаружился тут же. Из палатки высовывалась взлохмаченная голова с закрытыми глазами. Лешкин нос с шумом втягивал воздух: "нюф-нюф-нюф".

Репертуар у костра разом сменился: "я тучка-тучка-тучка, я вовсе не медведь...". Когда Леха, как был, в "пижаме", в Танькином кеде на одной ноге и своем ботинке - на другой, с громогласным рыком (О, господи! - донеслось из палатки) заскочил под тент, фантик от "Коровки" уже догорал.

- Это была моя конфета!

- Спасибо, ты настоящий друг! Хочешь орешков?

Из палатки послышался возмущенный писк: Это мои орехи!

Начальник уточнил: Леш, хочешь Танькиных орехов?

- Конечно! А кофе здесь наливают?

Получив утвердительный кивок головой, в результате которого Начальник макнулся носом в божественный напиток, "настоящий индеец" помчался за ближайшую елку.

Когда он, изрядно намокший, пулей влетел обратно под тент и завис над костром, Начальник гипнотизировал открытую банку кофе и боролся с искушением: повторить или остановиться? Вопрос решился сам собой, когда Лешка достал из чехла от кострового барахла аккуратно завернутые в носок пару вафель.

У костра надолго воцарилась тишина.

Со стороны палатки меж тем раздавался Татьянин голос: Они чё, ушли куда? После паузы, задумчиво: Или умерли...

- Ага, дождешься! Как же! - В голосе Светланы отчетливо слышалась досада на себя, дуреху такую: Жрут! Печенье! Мое!

В ответ донеслось невнятное: Кто раньше встает, тому ... Нарочитое чавканье заглушило конец фразы.

Когда, причесанные и умытые, представительницы прекрасной половины походной ячейки общества забежали под тент, Начальник медитировал на огонь, Лешка с остывшим кофе в руках блаженно жмурился в сигаретном дыму. У их ног на замызганном полиэтиленовом пакете лежал кусочек суджука.

Привычное утреннее приветствие: Морды!

Привычное утреннее "ответствие": Мыли!

После завтрака, пользуясь внеплановой отсидкой, каждый занялся своим делом. Татьяна, орудуя иголкой, что-то ремонтировала, подвинувшись ближе к огню, и время от времени проверяя, как идет процесс сушки спальников. Её сейчас более всего занимала солидная кучка камней, которые она вчера насобирала в ручье. Унести их с собой явно не получится - рюкзак полный. А оставлять - жалко. Черт знает, как потом все сложится. Она обреченно вздохнула: житья нет с этим начальником. И, вообще, все мужики - сволочи. Орешки, вот, слопали.... Она собралась уже было пожалеть себя, любимую, но тут в голову пришла разумная мысль: она возьмет с собой только один камешек - тот, с красными прожилками. А остальные припрячет. Повеселев, Татьяна отложила рукоделье в сторону и потянулась за чаем.

Леша тем временем притащил бревно и неторопливо, чередуя топор с сигаретой, разделывал его, пополняя быстро тающие запасы дров. Работал он умело и основательно, как, впрочем, делал все в своей жизни. Самые суковатые чурбаки разлетались с одного удара. Быстро растущая гора поленьев издавала приятный смолистый запах.

Потом Лешка аккуратно сложил дрова в поленицу, подперев колом, чтобы не развалилась. Подумав, из нескольких поленьев он соорудил себе сиденье на корнях елки, за которую был натянут костровой трос, и с чувством исполненного долга расположился там с кружкой чая. И на кой хрен куда-то переться, - лениво размышлял он, - остаться бы тут, в радиалки ходить...

Светлана принесла от ручья смородиновых листьев и теперь подумывала, не собрать ли немного голубики к обеду. Придерживая полы дождевика, она, лавируя между валунами и выворотнями, выбралась на терраску, где шла тропа, и огляделась. Невдалеке за дождем и наползающими снизу клочьями тумана проглядывалась долговязая фигура. Начальник стоял у подножия осыпи и смотрел куда-то вверх.

- Начальник, пошли по ягоду!

- Некогда!

- Чем это ты занят?

- О жизни думаю! Не мешай.

- А разве нельзя думать и ...

- Нельзя!!

Судя по характерному звуку, который издают "живые" камни, Светлана приближалась. До Начальника доносилось её намеренно громкое ворчание: Так, значит, компот лопать и думать одновременно - это можно, а вот думать и собирать ягоду для этого самого компота - нельзя...

Балансируя руками, выбирая камни поостойчивее, Светлана подошла, молча встала рядом и тоже запрокинула голову в сторону перевала. Недовольно морща нос от залетавших под капюшон капель, выдала что-то вроде: "Бя!", и доверительно толкнула Начальника плечом в бок.

- Ну, чё там?

- Дождь!

- И чё теперь?

- Ждать будем. Пошли к костру.

- И зачем же я тогда сюда ползла?!

- Действительно, зачем?

- А затем, чтобы ты меня проводил в-о-о-о-н к тем кедрам. Там ягоды полно - мы вчера с Танькой ... видели.

- А сама не дойдешь?

- Скользко. Вот упаду...

- И надо тебе - в такой дождь... - Начальник поправил капюшон.

- Ну ладно ругаться, пошли, все равно делать нечего. Бревнопопие еще успеем заработать.

Видя, что Начальник заколебался, она ухватила его за рукав дождевика и потянула за собой. Тот вздохнул, подтянул сапоги и обреченно потопал вверх по склону. Они немного поднялись, обошли разлапистый куст можжевельника, и на ровном плоском камне остановились, огляделись.

Несмотря на непогоду, место выглядело живописно. В направлении закрытого туманом и дождем перевала расстилались бескрайние поля курумов, перемежаемые группами приземистых елок и куртинами можжевельника. Ниже по долине тут и там разбросаны кедры с обломанными верхушками. Прямо под ними - как на ладони - их лагерь с нещадно дымящим костром под ярко-зеленым тентом.

А под ногами, всюду вокруг - голубика. Крупные продолговатые ягоды сплошь покрывали невысокие кустики. Вон и черника: она выделяется на общем фоне своими краснеющими - скоро осень - листьями.

И вот "урожай" застучал уже по дну миски, которую Светлана предусмотрительно захватила с собой. Ягоды было, действительно, много, поэтому минут через пятнадцать они не только заполнили тару, но и успели набить оскомину.

Когда, держась за руки, они почти достигли тропы, из-за деревьев показались люди с рюкзаками. Снизу шла группа.

Три - четыре - шесть... Девять человек, - быстро посчитала Светлана, прикрывшись ладонью, как козырьком, от встречного дождя.

- Привет!

- Здравствуйте!

- Откуда?

- Питер.

- Ага! Своего дождя мало, так вы - сюда!

Сгрудились. Дышат тяжело.

- Куда дальше?

- Сейчас через Проходной, а там - на Шургу. А вы что, уже закончили, вниз идете?

- Да нет, вчера вечером только от Кусьвы поднялись.

- А чё тогда стоите?

- Куда спешить - времени вагон. И дождь...

- Да ладно вам! Видимость - хорошая, перевал - тьфу! А дождь - он может и неделю идти. Так и будете сидеть?

- Зачем - сидеть? Вон - ягодку собираем...

- А-а-а-а... Ну, бывайте здоровы!

- Счастливо!

Их руководитель, невысокий крепыш в потертом капроновом анораке энергично пошел вверх. За ним потянулись остальные.

- В кроссовках, - негромко прокомментировала Светлана, придерживаясь на спуске за пихтовую лапку.

- В штормовках, - в тон ей проговорил Начальник, который не стал, как его спутница, обходить толстенное обомшелое бревно, а перелез через него.

- Ладно, пусть. Они молодые, здоровые. И добавил: как мы когда-то... Если дождь после обеда кончится, за ночь, глядишь, курумник пообсохнет, и тогда с утра побежим. А нет, - на озеро в радиалку сходим.

- Правильно, - поддержала подошедших Татьяна. - Куда нам спешить? Чем здесь-то плохо? Щас вот попьем чаю и пойдем за шишками. А то с таким, блин, начальником ягоды поесть некогда. Правда ведь, Леш?

Начальник - он в этот момент стаскивал через голову накидку - вздрогнул всем телом, когда за спиной вдруг раздался истошный вопль.

- А-а-а-а! - Дуэтом верещали девчонки, безуспешно пытаясь оттащить Леху от несостоявшегося компота. Оставленный "без присмотра", он, еще секунду назад, казалось, мирно дремавший под деревом, уже по второму разу запустил лапищу в миску и стремительно двигал челюстями, перемалывая первую порцию.

Начальник, прищурившись, смотрел на привычную возню, слушал почти искренние возмущенные крики и громкие шлепки по бугристой Лешиной спине. Нет, - думал он, только ради этого стоило сюда тащиться двое суток поездами, автобусами, попутками. Горы, реки, тайга - это, в конечном счете, не цель, а средство...

Внезапный порыв ветра взметнул пламя костра, хлопнул тентом. И сразу - прекратился дождь. По лужам еще булькало, но было ясно, что это рядом стоящие елки сбрасывали излишнюю влагу.

Ура-а-а-а! Сразу забылся и прожорливый Лешка, который "не любит сладкого", и полупустая миска с ягодой. Все выбрались из-под тента и, не сговариваясь, побежали на открытое место - к тропе. На белесом фоне несущихся облаков четко просматривалась седловина перевала. Быстро открывались оба склона долины. А через несколько минут мелькнувший над головой клочок синего неба вызвал новую бурю всеобщего восторга. Веселая компашка, крича и напевая, водила хоровод. Лешка задирал ноги выше всех. Начальник с удовольствием целовался с девчонками. Хорошо - то как! Туризм - лучший отдых!

После обеда развесили на открытом месте спальники и кое-что из одежды, добавили подстилки под палатку, притащили пару бревен для сидений, но все равно время тянулось медленно. Начальник извелся весь, пытаясь найти хоть какое-нибудь занятие. Натура такая: всегда в движении. Правда, Света говорит, что это - нервное...

- Ты чего ёрзаешь, - поинтересовалась Татьяна и добавила негромко, в сторону: может, у тебя глисты?

Пока Начальник придумывал достойный ответ, она поднялась, отодвинула подальше от костра свои сапоги и пошла к палатке.

- Леша, можно я с тобой кроссворды разгадывать буду? А то Начальник щас какую-нибудь работу придумает...

- Если попить принесешь...

- Ну, да - сначала попить, потом .., - Татьяна искала глазами бутылку с чаем.

Тем временем по камням от ручья поднялась Света, развесила в сторонке на кусте жимолости мокрые тряпочки, мимоходом засунула Начальнику за шиворот замерзшие руки.

Не сказать, чтобы у того были выдающиеся вокальные данные, но глотка - будь здоров! От его неожиданного вопля Света сама взвизгнула, отпрянула и спиной налетела на стоящую у костра Таньяну.

- Бли-и-ин! - Та едва удержалась на ногах и уронила в костер полную бутылку. Во все стороны полетели зола, брызги, пар!

В наступившей затем тишине из палатки донеслось неуверенное: Тань, может, ну её, водичку-то. Обойдусь...

Обиженный Начальник надулся, демонстративно отверг Светины подлизывания: подумаешь, конфетка...

- Вот, сейчас, как уйду от вас!

- Ну, и уходи! Помедлив, уже другим тоном: Возьмешь с собой? Я больше не буду...

- Эй, вы куда? - Татьяна в мокрых штанах, с отмытой от золы бутылкой, в которой (надо же!) еще плескался чай, запыхавшись, вернулась от ручья.

- Мы от вас уходим, - Начальник поскреб пятерней затылок, - уходим...

- За грибами, - пришла на помощь Света.

- Корзину дать? - весело крикнула Татьяна им уже в спину.

Светка состроила ей рожицу и показала язык. Татьяна не осталась в долгу и изобразила какое-то замысловатое па.

Начальник шел, радуясь возможности хоть немного размяться. А уж за грибами идти или за чем другим, - какая разница?!

Светлана на ходу прихватывала растущую вдоль тропы ягоду. - А, все-таки, здорово здесь в августе, - думала она, - комаров меньше, мошки и вовсе нету. Зато ягоды полно.

На горы опускался тихий вечер. Стоящие вокруг кедры источали приятный хвойный аромат. Он мешался с терпким запахом багульника и еще чего-то очень знакомого...

- Дым! - Начальник принюхался, - возле избы кто-то стоит. Он еще что-то сказал, но Света уже не слышала, пытаясь сосредоточиться и поймать мелькнувшую мысль.

- Стоп, - наконец, "включилась" она. - До избы почти дошли, а где грибы?

- Задумались, и мимо прошагали, - предположил Начальник.

- Да я, вроде, смотрела...

- Пошли назад. Тропка тут одна - куда им деться?

Теперь они шли, внимательно оглядывая обочину со стороны ручья. Светлана то и дело останавливалась, сосредоточенно осматривалась. Шла дальше. Лицо её выражало сомнение: Если кто и срезал, так видно было бы; ножки у них такие толстые... Да и бревно там приметное было. Где оно?

У бочажины, где давеча угощались морошкой, она взмолилась: давай вернемся, ну, не испарились же они! Такие хорошенькие ... К ужину...

- Пошли, - Начальник не стал вредничать.

Оба внимательно глядели под ноги, не замечая ничего вокруг. Наверное, поэтому изба возникла так неожиданно - чуть не носом уперлись в стену.

Та-а-а-к! - Начальника задело, как говорится, за живое, - Ни-ч-чё не понимаю!

- Аналогично, шеф, - Светлана тоже выглядела обескураженной. Но в ответ на скептический прищур Начальника взвилась: Были грибы! Там еще бревно вдоль тропы лежало. И грибы - в рядок.

- Бревна не помню.

- Ты вообще ничего не помнишь!

- И миражей не вижу.

- Вот сготовим... с лучком... Узнаешь, какой мираж!

- Ну-ну...

И, надо было такому случиться, именно Начальник заметил ответвление тропы. В этом месте путь преграждал крупный камень. Слева от него грунт был выбит, ветки можжевельника ободраны, указывая направление движения. А свороток вправо прикрывал густо разросшийся багульник.

- А, ну-ка, пошли здесь. Шагай вперед.

- Вот она, - эта тропа! - Светлана повеселела. - Точно: вот и корень поперек торчит. А я еще иду и думаю, чего же не хватает?.. Так что же получается: тут две тропки?

- Разберемся...

- Ага! Бревно! А вот и мои грибочки, - Светлана деловито раскрыла ножик. - Ну-ка...

Три крепыша со светло-коричневыми плотными шляпками еле уместились в полиэтиленовом мешочке.

- Это подберезовики, или белые? - Начальник из всех грибов уверенно определял только мухомор.

- Нет, это...подъеловики, - с небольшой паузой отозвалась Света. Но особой уверенности в её голосе не было. Тогда Начальник не обратил на это внимания... Тем более, что ниже по склону виднелись несколько крупных сыроежек. Ярко-красные, чистенькие, хрусткие! Это тебе не наши "сушенки", что рассыпаются от одного прикосновения.

В лагере Татьяна развеяла все сомнения: чё тут думать? Подо-что-то-вики, ясен пень! Варить надо, а не думать!

Начальник и Леша, так и не расставшийся с кроссвордом, пили чай (пригодилась-таки Светкина конфета!), а девчонки умело кромсали грибы, быстро заполняя котел разноцветными кубиками.

Добавили масла, и скоро над поляной поплыл одуряющий запах грибной жарехи. Во втором котле забулькал рис.

- Давайте, мясо класть не будем, - завхоз в задумчивости стояла у пакета с продуктами, - не стоит его с грибами мешать. Не дождавшись ответа, вернулась к костру. И тут её чуть не сшибла с ног Света, стремительно вынырнувшая из-под тента.

- Ты чего это?

Та молча поднесла подруге ложку, которой до этого мешала грибы. Татьяна, боясь обжечься, осторожно сняла губами аппетитно пахнущий кусочек, пожевала. Потом обе долго отплевывались.

- Так говорите, - подо-что-то-вики?! - наблюдавший эту сцену, Начальник язвительно прищурился.

- Я даже знаю, под каким деревом они росли, - присоединился к разговору Леша.

- Под каким? - на полном серьезе поинтересовалась Света, еще находящаяся под впечатлением неприятного открытия.

- Под которым медведь зимовал!

- Болтун! - Светлана замахнулась на него ложкой. Потом надела рукавицу, подхватила котел и понесла его под куст - угощенье мышкам. Вернулась: Это я виновата, не поняла. А ведь открытым текстом было сказано: "Не ваши это грибы! Не нужны они вам!" Нет, ведь, по второму разу пошли. Ладно, будем считать, счастливо отделались.

Так что, мясо сэкономить не удалось...

---------------------------------------------------------

Следующим утром группа вышла на тропу в девять часов. В ходовой день с Начальником особенно - то не поспоришь: может и в глаз дать. Леша, правда, до этого никогда не доводит. Жалеет Начальника...

Прохладно, пасмурно, но дождя нет. И видимость хорошая. Приподнятое настроение вырывается наружу веселой болтовней и шутками. Но вот тропа кончилась, разговоры смолкли, и тишину утра нарушал только холодный стук качнувшегося под чьей-то ногой камня.

Со стороны заметно, насколько по-разному они идут. Начальник движется стремительно, на горизонтальных участках почти бежит, прыгая с камня на камень. Затем останавливается, переводя дыхание и оглядываясь вокруг. И всякий раз, с изменением точки обзора, вид меняется: вот показался небольшой снежник на левом склоне, а теперь вон озеро видно...

Леша идет неспешно, без остановки, и часто догоняет Начальника во время его "перекуров".

Невысокие девчата, передвигаясь осторожно, делают два, а то и все три шага там, где их длинноногие спутники одним махом перелетают с камня на камень. Даже отсюда видно, как напряжена Света, спускаясь с "чемодана", на который она неосмотрительно залезла. Татьяна подает ей руку...

Начальник, и это хорошо заметно снизу, ведет группу галсами, стараясь по возможности чередовать курумник с не вполне еще просохшими чешуйками лишайников и тундровые участки, обходит особенно крутые взлеты склона. Он медленно, но верно забирает на левое плечо перевала. Вот оглянулся на группу, прикинул расстояние до отставших девчонок и на ближайшем зеленом пятачке с розовой щетиной горца сбросил рюкзак. Раскинув в стороны руки, поднял лицо к небу, отыскивая приметы скорого прояснения. Так и стоял, пока подошли остальные.

Девчонки уселись на рюкзаки, словно специально, с подветренной стороны от Леши, с удовольствием раскурившего первую сигарету. Зато есть повод пошуметь на него. И обсудить пагубное влияние сигаретного дыма на утонченный женский организм и кусачие способности комаров.

Двинули дальше. Участок седловины у подножия Южной Сопки покрыт красивым разреженным ельником. На полянах меж елками - волнистый ковер мха, усыпанный морошкой. Не дожидаясь привычных Татьяниных упреков и страшилок про авитаминоз, Начальник, как был, с рюкзаком, нагнулся и в таком положении пошел через поляну от одной спелой ягоды к другой. Сзади раздавалось сочное чавканье и пыхтенье. Пестня!

Увлеченные ягодой, они не сразу обратили внимание на изменившееся небо: вдоль Главного Хребта ветер потащил низкие облака. Вначале редкие, они скоро слились в сплошную молочную реку, которая текла по склону Сопки, быстро заполняла седловину. Взяв азимут, четыре "ежика в тумане" вышли на западный склон и начали спускаться в долину Мокли. На границе леса их догнал моросящий дождь и без спроса присоединился к группе.

По пути были черт-те какой бурелом, ямы, промоины, высокотравье, а ниже - еще и весьма извилистое, дробящееся на рукава русло ручья, бегущего из-под соседнего перевала. Но тяготы пути группой были восприняты весьма оптимистично - эка невидаль! На "сопливом" куруме было бы хуже... Когда же Начальник предложил на веселенькой такой полянке у ручья пообедать, его торжественно назначили Героем Дня. Льстили, конечно. И спасали подмоченную репутацию начальства: перед этим он умудрился провалиться по самое "не балуй", набрал полный сапог жидкой грязи и - судя по выражению морды, которую в этот момент лицом нельзя было назвать даже "в кавычках", - нуждался в моральной поддержке. Поддержка эта не замедлила явиться в виде фруктовой, кажется, ананасовой "забултыхи" из Лешкиных контрабандных запасов.

После обеда и короткого отдыха - к длительному не располагали погода и Начальник - потопали веселее, а последние полкилометра - даже по чьей-то свежей топтанке, которая оказалась весьма кстати. И вот - Малая Моква! Приметное местечко - обрывистый правый берег с "ванной" напротив устья ручья, накренившаяся над потоком большая ель. В июле, в самую жару здесь, наверное, было бы неплохо искупаться. Э-эх!

Раздвигая локтями туман, пошли вниз по течению левым берегом. По команде Начальника все взоры устремились на крутой противоположный склон: где-то здесь начинается просека на Главную Уральскую Дорогу. Конечно, можно было шагать и так - без тропы, но существовал риск промахнуться: дорога на этом участке круто поворачивала на запад. А дорога нужна, т.к. позволяла существенно сэкономить время и за день выйти в низовья Аликима.

В прошлый раз (посчитали - пять лет назад) начало просеки заметили по стоящей у самой воды березе с ободранным стволом. Еще зарубку там сделали. Вот этот-то ориентир и нужно было сейчас отыскать. Правда, Светлана утверждала, что до просеки еще шагать и шагать. И береза была не на правом, а на левом берегу, причем, лежала на галечнике. Но долго развивать эту тему Начальник ей не позволил. Дескать, кто в доме хозяин? Чьи в лесу шишки? И вообще, молчи, женщина.

- Правильно, Леш?

- Точно! Курица - не птица..!

Вот только насчет приметной елки, тьфу, березы Алексей толком ничего сказать не мог: А хрен его знает, товарищ майор!

Вот так и шли. Шли, шли. Останавливались на короткие (стоять под дождем?..) привалы. Опять шли. Процесс настолько увлек, что вскоре никто, кроме Начальника, на другой берег и не смотрел. Ямы, коряги, промоины и то болото, то осыпающаяся под ногами узкая кромка береговой террасы требовали внимания. Группа растянулась.

Поджидая отставших, Начальник остановился на открытом, поросшем высокой травой выступе берега. Наконец, шедшая последней Татьяна с усилием и поминанием чьей-то матери вытащила сапог из чавкающей бочажины и выбралась на травку. Леша, доставая бутылку с чаем, глянул на часы: Уже час идем, начальник, - перекур, однако. Тот, уже собравшись было шагать дальше, взглянул на светлеющее небо, закончившее, наконец-то своё "мокрое" дело, поразмыслил чуток и стал снимать рюкзак.

Светлана освободилась от опостылевшего мешка и накидки, осмотрелась и удовлетворенно хмыкнула. Потом подошла сзади к Начальнику, обхватила его обеими руками и, подталкивая, повлекла к группе берез, прилепившихся на самом обрыве.

- Ничего не замечаешь?

- Да, комаров, вроде, нет...

- Какие комары! - возмутилась она, - неужто не узнаешь место?

Светлана вышла вперед, переступила лежащее поперек бревно и примяла ногой мокрую траву. Кострище! Втоптанная в золу консервная банка. Начальник подошел, огляделся. Точно, стоянка. Вон, и бревна-то лежат совсем не хаотично. Он сделал шаг в сторону и, когда руками развел осоку, стала видна старая поленица.

- Так это же наша стоянка!

- Наконец-то, - укоризненно покачала головой Светлана.

- Постой, но тогда получается, что...

- Вот именно!

- Ребята, - Начальник повернулся к Леше и Татьяне, виновато развел руками, - мы проскочили мимо просеки.

Татьяна тут же "полезла в бутылку": Что, назад топать?!

Начальник задумался: По просеке от реки до дороги идти недолго - пару часов. Но-о-о... Болото там - "хлюпа", по-нашему... Если сейчас сразу на просеку встанем, до темноты успеем. Только вот где там проточная вода, не помню.

Леша добавил сомнений: А не зависнем?

Начальник посмотрел на девчат - те явно не горели желанием переться, невесть куда, на ночь глядя.

- Решено! Ночуем здесь.

И тут же добавил ложку дегтя в бочку меда: А после ужина сходим в разведку, уточним, где начинается просека. Чтобы завтра утром время зря не терять.

Через час лагерь был готов, поспевал ранний ужин. Небо все больше открывалось, туман как-то незаметно растаял. Потом и вовсе солнышко проглянуло.

А вскоре Татьяна с Лешкой получали последние наставления, делая вид, что внимательно следят за движением соломинки по развернутой карте. Договорились, что они идут полтора часа туда и сразу - обратно. Контрольное время - десять вечера.

Потом Татьяна на прощание обнималась и целовалась с Начальником, и угрозы Лешки, что, мол, вот щас как уйдет один.., ее немало не трогали. Пришлось применить силу - сцена была еще та! Долго река не могла заглушить возмущенные вопли. Потом ветер донес рвущие душу слова про голубой лоскуток из "Прощания Татьянки". И наступила тишина.

Оставшиеся пилили и кололи дрова, а потом бросились убирать живописно разложенные по поляне вещи: из невесть, откуда взявшейся черной лохматой тучи вдруг сыпанул частый дождь. Стоя под тентом, Светлана и Начальник сквозь завесу дождя с удивлением взирали на светлые края небосвода. Гром! Молнии! И - солнце, играющее на дождевых каплях всеми цветами радуги!

Дождь через полчаса закончился, небо совсем очистилось, но еще долго с берез на костровой тент падали тяжелые капли и первые желтые листья.

Начальник уже просчитал завтрашний километраж, прикинул место обеденного привала и ночлега, Светлана заштопала расползающийся на пятке носок, поставила заплату на прожженную утром рукавицу и даже успела два раза уколоть палец, а разведчиков все не было.

Сказав: Ждать и догонять - хуже нет, Начальник взял котлы и сходил за водой.

- Давай, свежего чаю сварганим. Глядишь, там и они подойдут.

Не подошли. В половине десятого он начал ворчать, а в десять уже откровенно "задергался", хотя и пытался еще шутить: Небось, не нашли просеку и решили новую прорубить. С Лешки станется...

Солнце ушло за гору, быстро смеркалось. Начальник вышел на берег. Мозг его лихорадочно работал. Было ясно: с ребятами что-то случилось. Но что делать? Идти их искать..? Одному - впотьмах, по такой, с позволения сказать, дороге? Глупо! Улетишь куда-нибудь в яму, - самого спасать надо будет. Да и неизвестно, на каком они берегу. Нет, это не годится.

Осторожно ступая кедами по мокрой траве, сзади подошла Светлана: Одной там что-то неуютно...

Спросила: Что думаешь делать?

Он, не ответив, приобнял ее, укрыл полой штормовки. Помолчали. Потом, видимо, что-то решив для себя, Начальник проговорил: Будем жечь костер. Стучать - вон, в миску, что ли. И слушать. Ну, не померли же они там оба. Да и расстояния здесь ... Вздохнул.

Воспользовавшись паузой, Светлана закончила не раз уже звучавшую из уст Начальника фразу: ...смешные.

Уже за полночь они услышали какой-то звук. Крик-не-крик... Отбежав от стреляющего искрами костра, прислушались. Тихо. Только река шумит. И сердца колотятся, того и гляди, выскочат из груди.

- Может, птица? - Светлана повернулась к нему.

Начальник, сложив ладони у рта, что было сил, прокричал в ночь: Хэ-э-й!

Через мгновение горы ответили: Эй!

Они вопросительно посмотрели друг на друга: Что это было? Эхо?

И тут снова: Э-э-й! Кто-то явно кричал! И звук этот доносился с верховий.

Светлана бросилась к костру, и тишину снова разорвали звонкие удары ложкой по пустому котлу.

Потом они добавили дров в костер, рискуя спалить тент, и наперебой кричали, звали: Леша, Таня!

А из темноты все более и более отчетливо доносилось: ...а---ле---ра...

Это - наши! Лешка! Обнявшись, они закружились по поляне.

Когда стали различимы слова переговаривающихся людей, Начальник не выдержал и, включив фонарик, пошел им навстречу.

- Лешк! Это вы?

- Нет, это какие-то козлы мотаются ночью, хирен знает, где! - Татьяна пыталась еще шутить. У Начальника отлегло от сердца: ну, раз шутят - значит, целы. И тут же закрученные в тугую спираль нервы дали себя знать. Он разразился такой гневной тирадой, поминая Бога, душу, мать, а также Лешкиного знакомого царя Давида и всю кротость его, что, казалось, даже река притихла, сконфузившись.

Но каково же было его удивление, когда луч фонаря выхватил из темноты троих (!) человек. Из-за куста показалась Татьяна с чужим рюкзаком за плечами, а следом Лешка вел, нет, скорее, тащил какую-то девчонку.

Было видно, что они вымотаны и идут из последних сил. Но Татьяна отмахнулась от Начальника, - Я сама. Долго еще?

- Да нет, вон, рядом!

- Помоги Лешке.

Начальник подхватил с другой стороны висевшую мешком незнакомку, и через минуту-другую они выбрались из кустов на поляну.

Света увидела состояние "гостьи" и стала помогать мужикам усаживать её поближе к костру.

Ногу аккуратней! - бросил Леша, и одновременно девушка сдавленно вскрикнула.

- В душу мать!- Начальник обернулся к Алексею, - Что с ней?

- Не поймем! Голеностоп - то ли перелом, то ли вывих. Она сама чем-то перевязала...

В то время как Лешка умывался и шептался с Начальником, девочки переодели, растерли спиртом и перевязали раненую. Но прежде Светлана принесла аптечку и вкатила ей дозу обезболивающего (вот и шприцы в кои-то веки пригодились!). Затем, преодолевая разом навалившуюся усталость, наскоро попили чаю и стали размещаться в палатке.

Между делом разведчики рассказали следующее.

Отойдя на достаточное расстояние от лагеря, они перебродили речку и решили идти дальше траверсом правого борта долины, рассчитывая подрезать просеку чуть выше от воды. Когда обходили какой-то прижим, начался дождь. У них были с собой накидки и перекус, поэтому ребята спокойно пересидели грозу под старой пихтой и пошли дальше. Потеряв время из-за дождя, решили прихватить с полчаса сверх контрольного времени. Торопились. И, как потом стало ясно, ушли далеко вверх по течению, оставив позади устье "нашего" ручья. Осознали это только, когда долина стала расширяться, и пропал шум реки справа. Когда же, пересекая долину, они по болоту добрели до Моквы, часы показывали уже без скольки-то минут девять.

Заспешили назад, радуясь, что вдоль воды есть слабая топтанка. А через сотню метров след привел их к прислоненному у тщедушной березки ярко-красному рюкзаку. Они огляделись и на всякий случай прошли еще немного, но вскоре топтанка оборвалась. Дальше вдоль реки трава колыхалась ровным зеленым ковром.

Леша покричал, надеясь, что хозяин рюкзака где-то рядом. Увы! Никто не откликнулся. Нехорошее предчувствие сдавило грудь. Не сговариваясь, они побежали назад. Вот место, где они вышли к реке. Тропка тянется дальше. Судя по всему, здесь прошел один или двое. Причем, совсем недавно. В грязи хорошо были видны следы: кроссовки или кеды маленького размера. Последнее обстоятельство заставило ребят отбросить все сомнения, и они снова устремились по тропе. Наступающие сумерки заставляли их торопиться, хотя силы, признаться, были уже не те.

Татьяна бежала впереди и потому первая увидела сидящего на земле человека. Когда они подошли, светловолосая девушка в яркой лимонного цвета курточке была в забытьи, и не сразу поняла, что она уже не одна.

Из сбивчивого рассказа Жени - так её звали, прерываемого рыданиями, они поняли немного. Еще утром в тумане отстала от группы. Она пыталась догнать своих, но на мокром куруме поскользнулась и повредила ногу. Кое-как перетянула распухшую щиколотку. Видимо, пошла не туда, заблудилась. А тут дождь...Услышала, как ей показалось, голоса. Пошла на звук и, торопясь, оставила рюкзак. Вернуться к нему уже не было сил.

Лешка отдал насквозь промокшей, трясущейся от холода и пережитого девчонке свой свитер, её заставили съесть пару конфет и потихоньку пошли в сторону лагеря. До рюкзака добрались сравнительно быстро - видимо, сказался эмоциональный подъем, который Женя испытала, поняв, что чудом спаслась. Но дальше стало труднее. Взяв рюкзак, Татьяна уже не могла подставить раненной свое плечо, а прыгать по болоту на одной ноге было, ох как, непросто. Временами Алексей нес Женю на закорках, особенно там, где приходилось брести по воде.

Уже почти совсем стемнело, когда они только-только дошли до устья знакомого ручья и смогли, наконец, определить, где находятся. Посовещавшись, отвергли мысль отправить Татьяну вперед, за подмогой: ночь, бездорожье. Уж лучше, всем вместе. Так надежнее.

Кстати, Женя первая услышала звук, как она решила, колокола. Потом разобрались, что это в лагере периодически стучат в котел или миску. Это прибавило им сил, открылось какое-то там по счету дыхание. Когда смогли разобрать в дальних криках свои имена, поняли, что все, пришли! А вскоре впереди замелькал свет фонарика...

Разведчики и "найденыш" уснули почти сразу, а Начальник со Светланой еще долго шептались. Нервы, знаете ли... Верно сказано, ждать и догонять - хуже нет! Но вот успокоились и они. Начальник на полуслове отключился и всхрапнул. Светлана тихо засмеялась, уткнувшись ему в колючий ворот свитера. Или это щека такая небритая? - не найдя ответа, уснула. Светало...

----------------------------------------------------

Они и проснулись почти одновременно, лежа нос-к-носу. Тихо, одними губами:

- Доброе утро.

- Привет. Сколько?

Он выпростал руку из спальника, - Восьмой час.

- Встаем?

- Да, пожалуй.

- Ты - первый.

- Не могу. Спина болит.

- Натру?

- Не надо. Если только немного помассировать...

Светлана расстегнула спальник, посторонилась, затем оседлала перевернувшегося на живот Начальника и помогла ему заголить... спину.

- Все-таки лучше бы с мазью. Где она у тебя?

- Да, ладно. Потом...

- Р-р-р-р (ругается так).

Несколько минут в палатке раздавались сопение и "характерные ритмичные звуки", прерываемые ехидными комментариями Начальника.

- Балда! - Светлана обессилено навалилась грудью на распростертую перед ней тушку Начальника, спросила в самое ухо:

- Ну, как, полегче?

- Пока не знаю. Вот, когда слезешь...

Оба затряслись от еле сдерживаемого смеха.

Когда уже тихонько возились у костра, Светлана поинтересовалась:

- Что думаешь делать?

- Да, вот, думаю... Надо идти, искать её группу. Но вначале расспросить, как следует. Вчера я не очень понял, как они шли, где она отстала. Да, и откуда она - не говорила?

- Нет, не до того было.

- Что у нее с ногой-то?

- Да, вроде, перелома нет. Кажется, и вывиха - тоже. Опухоль, хоть и здоровенная, но мягкая; форма сустава не изменена. Просто сильное растяжение. Кстати, нет худа без добра: в кроссовках по болоту - это как холодный компресс.

- Для нее встретить наших ребят - большая удача. Проведи она хотя бы ночь на болоте - мокрая насквозь...Да и психологически - тяжело.

- Она вчера уже не очень контактная была, перенервничала.

- Н-да. А ведь они могли вообще не дойти до этого места. Лешка сказал, метров сто ниже по течению вышли бы к реке - и все... Ну, да ладно, что теперь...

- Будем их поднимать?

- Да, пора уже. Сейчас позавтракаем, и мы с тобой пойдем. Только не забудь ей еще укол сделать.

Сегодня Женя (как сама сказала, друзья зовут её "Евгеша") выглядела получше, даже улыбалась в ответ на шутки. А уж когда за кофе Алексей в красках расписал её встречу с медведем, как вероятную - и тщательно скрываемую от нас - причину ее "заблуждения", то вместе со всеми, уже не сдерживаясь, она хохотала до слез.

Как оказалась, Евгеша - москвичка, студентка, и это ее первый категорийный поход. Она очень скоро поняла, что слабовата для такого маршрута, но как ни старалась, всегда тащилась последней, чем неизменно вызывала недовольство руководителя. Надо ли говорить, что это обстоятельство не способствовало её хорошему настроению.

Они уже заканчивали маршрут - до "жилухи", как выразился руководитель, оставалось два дня. Вчера утром их группа шла вверх по какой-то небольшой речке или ручью. Как следовало из путаного рассказа Жени, им надо было перелезть через гору, а там - изба, где планировалось заночевать.

Как всегда, она сильно отстала от группы, а тут еще дождь, туман... Но примятая трава вдоль ручья не позволяла ей сбиться с пути. Когда же группа пошла вверх по склону, на камнях, в зарослях можжевельника след, естественно, потерялся. Женя какое-то время подождала, стоя на границе ненавистного ей курумника, потом потихоньку, помогая себе руками, полезла наверх по осклизлым камням. Капюшон куртки спадал на глаза, коленки и ладони были измазаны раскисшим под затяжным дождем лишайником с поверхности курума. Не видя друзей, она двигалась наугад, заботясь единственно о том, чтобы не шлепнуться.

Вскоре как-то незаметно начался спуск. И вот тут-то она, видимо, расслабилась или, что вероятнее, просто устала. Поскользнулась, подвернула ногу и упала, больно ударившись о камень; сверху её придавил рюкзак. Кое-как освободившись от пояса, обдирая руки, Женя сумела-таки выбраться из расселины между валунами. Нога дико болела - не пошевелить. В голове - звон (хорошо, знать, приложилась!). Ссадины на мокрых, грязных руках уже кровоточат. И - никого рядом! Она пыталась кричать, звать на помощь. Тишина. Вот тут-то впервые и пришло чувство отчаяния и страх. И еще обида: её бросили! Стало так жалко себя! Слезы потекли рекой, мешаясь с дождевыми каплями.

Наревевшись, Женя решила как-то полечить голеностоп, который распухал на глазах. Она пыталась призвать на помощь свои школьные познания о первой медицинской помощи: шины, бинты... В рюкзаке не нашлось ничего подходящего. Подумав, она вытащила запасные колготки, которые ей так и не пригодились. Боясь, что не сможет потом надеть кроссовку, она, как могла, туго замотала ногу прямо поверх обуви.

Морщась от боли, надела рюкзак и потихоньку, на четвереньках и на "пятой точке", стала спускаться к виднеющейся уже недалеко траве. Ей казалось, вот сейчас кончится этот треклятый курум, и станет легче. Увы! По камням еще можно было, оберегая раненную ногу, передвигаться, перенося вес тела на руки. Внизу же так "идти" не получалось. Да и трава, как оказалось, росла отнюдь не на ровном месте.

Дальнейший путь стал для Жени сплошной пыткой. На какое-то время она испытала облегчение, запив из ручейка найденные в кармане две обезболивающие таблетки. Она даже смогла идти, наступая на перевязанную ногу. Это позволило ей, хотя и медленно, с великим трудом, но преодолеть горизонтальный курум и тяжелый заболоченный участок верховой тайги.

Она шла, интуитивно следуя понижению местности, и несказанно обрадовалась, когда увидела впереди ручей: руководитель, помнится, говорил, что на спуске с горы они пойдут вдоль ручья до избушки. Евгеша уже представляла себе, как сама - без посторонней помощи! - доковыляет до лагеря, и все вокруг будут удивляться: как же это она, такая слабая, неприспособленная, и смогла?! А вот - смогла!

Но бодрый настрой разом улетучился, едва до нее дошла жуткая реальность: спустившись, она до сих пор не видела следов прошедшей группы! А ведь Женя, всегда плетущаяся в "хвосте", отлично помнила, какую траншею оставляли в высокотравье шесть пар ног. Сейчас ничего похожего не было и в помине! И на оставшемся позади болоте, и здесь, вдоль ручья, мох и трава лежали девственным ровным ковром.

Она пыталась убеждать себя, что спустилась в стороне от основной группы - еще немного, еще чуть-чуть, и она наткнется на топтанку. Но "аутотренинга" хватило ненадолго. Закончилось действие лекарства, ногу нещадно жгло огнем. А тут еще внезапный ливень... Евгеша запаниковала, заметалась. Она уже не сдерживала слез, рыдала в голос.

Насквозь мокрая, сжимая лязгающие от холода зубы, она бездумно брела вдоль ручья, когда за спиной послышался не вполне отчетливый звук. Потом - еще. Кажется, вдалеке кто-то кричал. С новой силой вспыхнула надежда: её искали! Откликнуться не получилось, крупный озноб колотил тело, спазмами сцепило горло. Женя, торопясь, насколько это было возможно в ее положении, пошла назад, рассчитывая подойти поближе и тогда покричать, зовя на помощь. Она даже сбросила рюкзак.

Сколько она прошла по своему следу, сказать не могла. Помнит только, что не раз падала, ползла на четвереньках... Пыталась кричать, отчаянно вслушивалась в тишину опускающегося вечера...Плакала от боли и беспомощности.

Когда ее стали тормошить и приводить в чувство, она все удивлялась, что не узнает своих друзей. Все спрашивала про Зинку, которая сагитировала её в этот поход по Уралу...

...Вспоминая о пережитом, Евгеша даже всплакнула. Сидевшая рядом Татьяна по-матерински прижала к себе девчушку, что-то зашептала ей на ухо. Алексей поправил подложенное ей под больную ногу полено.

Ладно! - Начальник хлопнул ладонями себя по коленям и решительно поднялся, - Теперь что-то прояснилось. Судя по всему, она отстала при подъеме от истоков Моквы Аликимской на Проходной перевал. На курумнике она в тумане ушла не на седловину, а - вправо, перевалила выступ хребта (помните, там посередине еще пупырь такой - Леха назвал его "Танькиной Сопкой"?) и спустилась назад - в ту же долину. Только теперь она пошла по Малой Мокве - на юг. Так что, её группу надо искать за Высоким Хребтом, на Проходном ручье.

- Ну, что, Светик, - собирайся. Нынче наш с тобой черед.

Короткие сборы, и они тронулись в путь. Начальник чуть задержался, не преминув чмокнуть Татьяну и зардевшуюся Женьку, побежал догонять ушедшую вперед Свету. Вслед ему от костра донеслось жизнерадостное: Утонешь, назад не приходи - убью!

Душка, этот Леша!

На удивление, быстро дошли они до ручья, затем - и до места, где вчера разведчики нашли Евгешу. На смятой траве валялась пустая пачка из-под Лешкиных сигарет и грязный носовой платок. Заправив находки ногой под торчащий корень, Начальник огляделся.

Справа - рукой подать - возвышался величавый Высокий Хребет. По синему небу плыли редкие кучевые облака. Посвистывала какая-то пичуга. Протянувшееся от самой воды моховое болото источало знакомый дурманящий запах. Лепота!

Начальник покрутил головой, прислушался и внезапно громко закричал: Э-ге-гей! И почти сразу со стороны горы откликнулись, приглушенные расстоянием, несколько голосов.

Приглядевшись, Светлана различила на курумнике склона яркие цветные пятна: - Люди!

Начальник близоруко щурил глаза, следуя взглядом за её рукой, но ничего не видел. - Идем туда!

По мере продвижения к склону они не раз еще кричали, слышали ответные крики и корректировали направление движения. Примерно, через полчаса, чуть поднявшись над зоной леса, они встретились с идущими навстречу туристами.

- Привет!

- Здорово!

- Вы не из Москвы?

- Да!

- Ничего вчера не потеряли?

Долговязый небритый парень так и подался навстречу: Жива?!

- Жива, жива!

Стоявшая рядом девушка ойкнула и разрыдалась, опустившись на камень. Сняв очки, она вытирала глаза и нос рукавом, что-то пыталась говорить сквозь слезы.

Тем временем, ловко балансируя на камнях, спустился еще один, атлетического сложения парень в бандане: Ну, чё?

- Да все путем!

Тот облегченно вздохнул и полез в карман за сигаретами.

Пока друзья успокаивали Зойку, Начальник отозвал долговязого в сторону.

- Ты - руководитель?

- Я, - обреченно вздохнул тот.

- Сказал бы я тебе, да девчонки рядом...

Долговязый, потупившись, молчал.

- Ладно, проехали. Слава Богу, все обошлось.

Начальник потер щеку. - Значит, поступим так. От вас нужны, как минимум, три мужика: один пойдет с рюкзаком, двое - помогут идти Женьке; у нее нога повреждена.

Услышав про больную ногу, Зоя, которая явно прислушивалась к их разговору, снова горько заплакала. Стоявший рядом белобрысый паренек в тельняшке сердито прикрикнул на нее: Да уймись, ты, чучело!

Не переставая хлюпать носом, "чучело" подошло ближе: Вить, можно я с вами за Евгешкой пойду? Я - быстро...

На том и порешили. Все четверо москвичей пошли с нами вниз.

В лагере - опять слезы, радостные объятия.

Пришедшие, торопясь в обратную дорогу (какой-никакой, а перевал), отказались от чая. Коротко обсудили с Начальником наиболее рациональный путь наверх, обменялись адресами. Женька обещала звонить и писать. Напоследок она расцеловала Татьяну и Лешку, обняла Светлану и сдержанно ткнулась носом в щеку Начальнику.

Спустя полчаса о случившемся напоминала только раскрытая аптечка (Светлана успела еще раз уколоть "пострадавшую" в попу) и забытые Женькой непросохшие носки на веревке.

До вечера все ходили, как неприкаянные. Словно, чего-то не хватало. Слишком уж неординарное произошло событие, Евгеша притянула к себе все их внимание. Их жизнь почти сутки крутилась вокруг этой непутевой девчонки. Но все закончилось, и пора было возвращать её, эту самую жизнь, в привычную колею.

Догорал четвертый походный день. А впереди - еще десять дней и много-много километров по тайге, курумам и болотам.

Уже лежа в палатке, посовещались и решили изменить маршрут: завтра они пойдут на север по долине Моквы, оттуда - на Аликим, а дальше... Ну, до того еще дожить надо.

--------------------------------------------------------------

Утро было ясным, холодным. Как ни старался Начальник аккуратно снимать тент, конденсат все равно обильно оросил внутреннюю палатку. Он, даже не встряхивая, волоком протащил этот кусок хитрой синтетики по напоенной влагой поляне и, морщась от летящих во все стороны брызг, набросил его на предусмотрительно натянутые с вечера веревки.

Начальник даже не стал, как обычно это делал по утрам, чистить зубы. Ограничился тем, что, спустившись с котлами к реке, немного повозил мокрой ладонью по физиономии.

-У-у-у, холодрыга! И как только рыбы в такой воде живут? А еще - лягушки... - Рассуждая о странностях природы, он со второй попытки поднялся-таки на крутой берег, сумев не расплескать воду.

- Девчонки! Вылезайте!

- А водичка теплая есть?

- Щас! Водичку ей...

- Ну чё ты ругаешься опять?! - Татьяна повысила голос, - Воды пожалел, а! Жмот!

А это уже Алексею: Ты скоро вылезешь?! Возится, возится! По.. А-а-а-а-а!!

- Лешка, морда, раздавишь ведь! - вступилась за подругу Светлана.

- Она первая начала! - оправдывался тот, стараясь придать голосу жалобные нотки. Получалось у него это плохо, неубедительно как-то...

- Долго вы там еще вошкаться будете?! - подал голос Начальник.

Из палатки донеслось вразнобой:

- Это все Танька!

- Это Лешка нам одеваться мешает!

Возня, писк, смачные шлепки...

Ну, все! - Начальник созрел до радикальных мер. Не обращая внимания на слившиеся в один ор вопли, мольбы и ругань, он быстро - один за другим - сощелкнул крючки купола и спокойно стал укладывать в чехол дуги палаточного каркаса.

- Ну, ты кру-у-у-т, начальник! - стоящий на четвереньках Алексей был похож на приземлившегося парашютиста.

- А - в глаз?!

- Понял! Молчу!

Завтрак из "скорострельной" кашки много времени не занял. Собирались быстро и сноровисто. В последнюю очередь сложили непросохший палаточный тент - ладно, в обед на солнышке раскинем. Если конечно будет оно, солнышко... Вон, опять потащило...

Начальник уходил со стоянки последним. Огляделся - не забыли ли чего? Взгляд зацепил оставшиеся дрова: Когда-то еще будем здесь? Да и будем ли..? Вздохнул, подтянул пояс. Длинная тень быстро заскользила по поляне.

Шагалось с утра, против обыкновения, легко, поэтому первый привал сделали аж у ручья. Терзая сигарету, Лешка сокрушенно качал головой: Надо же, а мы прошлый раз сколько времени с Женькой плюхали!

Никто не откликнулся, и Алексей не стал развивать эту мысль.

С мокрыми спинами сидеть было зябко, и вот уже вновь зачавкало под сапогами. Когда кончилась топтанка вдоль русла, Начальник прибавил шагу и обогнал группу. Миновали полосу густого кустарника. Впереди, за изгородью чахлых березок расстилалось обширное моховое болото, в котором терялся исток Малой Моквы.

- Водораздел, - бросил Начальник, не оборачиваясь, - еще немного, и вниз пойдем. Чуть помедлил и двинулся наискосок через нежно-зеленое моховое великолепие. С первого шага погрузился до колена, в разломах мха запузырилась черная вода. Но, чувствуя подошвой твердый грунт, он уверенно зашагал дальше, стараясь, однако, обходить стороной ярко-зеленые пятна в обрамлении пушицы-растрепки.

Для очередного привала выбрали поваленную сушину, чтоб было, куда хоть рюкзаки положить: сыро. Сами же садиться не стали и разбрелись по окрестным полянам, кланяясь мутно-желтым костянкам спелой морошки. Девчата еще торчали попами кверху, а Лешка распечатал новую пачку Петра Первого, и ветерок потянул над поляной "предупреждение Минздрава".

Татьяна разогнулась и с полным ртом ягоды пробурчала не то "паровоз", не то "паразит", что, впрочем, было одинаково справедливо.

Начальник тем временем свернул и убрал в карман штормовки карту, которую перед этим изучал, глянул на часы, оценил величину Лешиного окурка и протрубил: По ко-о-о-ня-я-я-м!

Теперь он круто забирал к хребту. Идти по болоту дальше не было никакой возможности, да и видневшийся ниже по долине низкорослый лес тоже, скорее всего, был заболочен и захламлен валежником - уж мы-то знаем! Единственно разумное решение - шагать по границе леса и курумникового склона. Правда, движению и там мешала урожайная в этот год морошка, но Начальник не зря дал девчонкам во время привала лишние десять минут попастись на ягоднике. Психология, однако! На то он и начальник...

Впрочем, Татьяна то ли психологию за науку не считала, то ли десять минут оказались недостаточными, но Начальнику не раз пришлось подгонять ее. Что он и делал с видимым удовольствием, благо шлепать поклонницу подножного корма в такие моменты было очень удобно.

Вот так они и шли... В одном месте наискосок пересекли чужую топтанку. Леша с Начальником понимающе переглянулись.

И снова - топ-топ, буль-буль.

Небольшой каменистый взгорок, потом под ногами опять зачавкало, а чуть дальше путь преградил неширокий ручей, бегущий с хребта по зеленой ложбинке. Начальник сверился с часами, прищурил глаз и повернулся к Алексею. Тот понял без слов и кивнул: Нормально!

Они опустили наземь рюкзаки и разошлись вдоль ручья, один - вниз, другой - вверх.

Светлана, пользуясь передышкой, со вздохом облегчения присела на сброшенный рюкзак: взятый Начальником темп изрядно ее вымотал. Достала из кармана остатки перекуса и захрумкала орешками.

- Тань, угомонись! Оскомину набьешь!

- Уже! - Так и не сняв рюкзака, Татьяна неподалеку "отводила душу".

Леша вернулся быстро: Внизу черт ногу сломит, и сыро очень.

Светлана вопросительно подняла брови.

- Да место ищем. Обедать пора, - пояснил Алексей.

- Давно пора! Мы тут с голоду (чавк-чавк-чавк) пухнем (чавк-чавк-чавк), а они... - Татьяна, не разгибаясь, продолжала борьбу с авитаминозом.

Вверху застучали, покатились камни. Начальник, быстро перебирая ногами, спускался вдоль ручья.

- Есть там сухая ровная площадка. Выше виднеются деревья - целая роща, но туда я уж подниматься не стал. По пути сушняка полно.

- А потом, после обеда, мы где пойдем - верхом, низом? - Татьяна никак не хотела расстаться с приглянувшейся ей поляной.

Ответом Начальника, дескать, там видно будет, она осталась недовольна и все время, пока шли наверх, что-то бурчала себе под нос.

Светлана поднималась молча, а шедшие впереди мужики, насколько она могла слышать, болтали о чем-то отвлеченном. Но вот они остановились - очевидно, это и была та площадка, про которую говорил Начальник. Подойдя ближе, Светлана перелезла через камень и критически огляделась: А, может, еще посмотрим, что-нибудь получше? Вон там - повыше, - она наугад махнула рукой вверх по склону и тут же почти закричала: Смотрите, водопад!

Все обернулись в указанном направлении. Действительно, теперь даже Начальник, который вечно забывал достать из рюкзака свои "вторые глаза", видел между скал белую вертикальную полосу. "Сухая ровная площадка" была тут же забыта и они, вытянувшись в цепочку, снова пошли вверх. Склон стал круче, и идти по траве, кустарнику было неловко, поэтому Начальник, помогая себе руками, выбрался вправо, на покрытую тундровой растительностью террасу. И только встал в полный рост, удивленно присвистнул: Ничего себе!

- Что там?

- Озеро.

- Будет врать-то!

- И правда, озеро, - к Начальнику присоединился Алексей.

Ложбина выше по склону расширялась, и там, как в чаше, лежало горное озеро, забранное по берегам осокой. Оно было проточным - впадина в русле водопадного ручья. Борта этой красивой долинки покрывал невысокий березняк с плотным подлеском из какого-то кустарника. Выше озера долинка обрывалась уступчатыми скалами, меж которых ручей пропилил себе извилистое русло. Водный поток, весь в пене, шумно прыгал по камням и гасил набранную энергию в глубине озера. В галечниковом устье ручья лежал многометровый снежник.

Надо ли говорить, что обед был отодвинут. Они обошли озеро со всех сторон, забрались на скалы к водопадам, заглянули даже под зеленоватый ледяной козырек. Татьяна с фотоаппаратом в руках носилась молнией взад-вперед в поисках "самого-самого" кадра и очень скоро разочарованно констатировала, что кончилась пленка. Только тогда народ немного успокоился, и все потянулись к брошенным рюкзакам.

- Ну, что, довольна? - Начальник подал Татьяне руку.

- Ага! Ведь можешь, когда захочешь!

- Пленки-то хватит до конца похода? - Начальник словно не расслышал ехидных ноток в ее голосе, - Сколько осталось?

И поперхнулся, услышав деланно-равнодушное, - Восемь!

Татьяна, довольная произведенным эффектом, прибавила шагу.

Когда она, ориентируясь на голоса, продралась сквозь цеплючий кустарник, Алексей уже доставал из рюкзака костровое хозяйство. Обустраивались быстро, но без суеты: за столько лет совместных походов уже выработался некий стандарт поведения, каждый знал свои обязанности. Кострище огородили плоскими камнями, из них же соорудили сиденья. Здесь нужно отдать должное Алексею: бивачные работы - его стихия.

Легкая морось из подкравшейся по хребту тучки была тут же использована в качестве весомого аргумента в поддержку витавшего в воздухе предложения устроить лагерь "с видом на ночь". Начальник для приличия поломался немного (как же без этого?) и милостиво сообщил свою волю: Остаемся. Матрасничать - так матрасничать!

К тому времени, когда миски после обеда были помыты, лагерь приобрел законченный вид. Уютная полянка среди густого березняка почти полностью была перекрыта костровым навесом: между ним и синим куполом Normal-овской палатки оставалось всего несколько сантиметров, куда могли залететь капли косого дождя. Над костром закипал второй котел с "халявным" чаем.

Светлана возилась в палатке: когда-то давно было высказано мнение, что она лучше других справляется с этими "дурацкими" тремя спальниками, которые в руках Начальника или Татьяны никак не хотели состегиваться в аккуратный конверт. Справедливость этой оценки, как и участие Леши в столь деликатном деле даже не обсуждались. Ну-у-у, так сложилось, в общем. Традиция такая. А традиции надо уважать...

Да и потом, - полагала Света, - это лучше, чем скакать сейчас горными козлами (и козами) по противному курумнику, собирая дрова. Окружающий палатку угнетенный лес годился, разве что, на веники. А вот на осыпях было полно бренных остатков, очевидно, елей, которые много лет назад пали в неравной схватке с каменной рекой, и теперь их иссохшиеся, винтом закрученные остовы белели на "поле боя".

Занеся в палатку свои вещи, Светлана раскинулась на расстеленных спальниках. - Эх, хорошо! Ух, здорово!

- Свет, ты там? - в тамбур заглянула Татьяна, - Чё делаешь?

- Я, как Пятачок, - до ужина совершенно свободна!

- Мужики предлагают, пока светло, сбегать наверх.

- Неохота...

- Ладно тебе, пошли! Сверху озеро, наверное, классно смотрится. Я уже пленку новую зарядила.

Раздался хруст сучьев, долетели обрывки разговора.

- Вон мужики идут, собирайся.

- Еще не готовы?! - Судя по голосу, Начальник был настроен решительно.

Вжикнула молния палатки.

- Накидку брать?

- Обязательно. Давай сюда, к Лешке в рюкзак, - Начальник повернулся к Алексею, который в эту самую секунду пытался незаметно убрать в карман рюкзака кокой-то сверток. Будучи пойманным на "месте преступления", тот придал своему лицу невинное выражение (это Леша-то!!) и засвистел что-то легкомысленное.

- У-у, контрабандист хренов! - Слова Начальника резко контрастировали с его расплывшейся в улыбке физиономией (тоже сладкое "не любит"!).

Маленькая группа перешла ручей, чуть задержавшись у первой ступеньки водопада. Надо же! Воды - всего ничего, а - шум, пена, брызги!

Какое-то время шли вдоль подножия. Затем Начальник повел их, круто забирая вверх, и оказался прав: не видимое снизу, путь преградило ущелье, глубокой трещиной разрезавшее склон. Вытянувшись цепочкой по его обрывистому краю, пошли дальше.

Гора привычно обманывала путников, скрывая за ближайшим перегибом новый взлет, потом - другой, третий...А им всякий раз казалось - ну, вот, еще чуть-чуть и - гребень.

Запыхавшись, присели на камни.

Противоположный склон долины, словно бы, подрос. Да и сама долина отсюда казалась шире. А сопка, на склоне которой они сидели, смотрелась просто грандиозно, закрывая полнеба.

- Красиво...

- Какие просторы!

- А тихо-то как!

Леша молча курил, но видно было, что открывшаяся панорама и его не оставила равнодушным. Светлана передвинулась, притулилась к его теплому боку, укрывшись от свежего ветра, - Помнишь, Леш, как во-о-н там мы по болоту лезли?

- Это, где костер на одной кочке жгли, кушали - на второй, а на горшок за третью ходили?

- Да, - Светлана фыркнула.

- Нет, не помню!

- Да, ну тебя!

За широкой Лешиной спиной на солнышке было так уютно! Света закрыла глаза: Эх, хорошо! Ух, здорово!

Начальник заглянул через плечо Татьяны, которая, стоя с фотоаппаратом в руках, долго что-то примерялась, водила объективом из стороны в сторону.

- Что, дымка мешает?

- Да, нет. Панораму, вот, думаю, сделать. Выбираю...

Панорамные снимки - Начальник это знал - были слабостью Татьяны. И, надо сказать, получалось у нее неплохо. Умела она передать ощущение простора. Да и просто красиво...

- Во-о-н тот снежник получится? - Начальник показал на юг.

- Вряд ли, далеко очень. А мы туда не пойдем?

- Если только назад, через болото...

- Нафиг-нафиг! - Татьяна даже поежилась. Вздохнула, - А вообще-то, неплохо было бы в снежки поиграть...

И - снова вверх. Татьяна шла последней, ругая себя за то, что на привале не выложила в рюкзак собранные по пути "красивые" камушки: теперь оба кармана ее штормовки оттопыривались и ужасно мешали при ходьбе.

- Лешк! - Не выдержала, наконец, она, - дай мне рюкзак!

- Забирай, ради бога!

- Да нет, ты не понял!

Но было поздно. Алексей оставил рюкзак на камне, и - рот до ушей - уже на ходу помахал Татьяне ручкой.

Дальше было совсем круто: поднимались, помогая себе руками. Последний взлет преодолели свободным лазанием по простым скалам и удачно вышли к узким "воротам" в гребне Хребта.

Стоя на ровной площадке шириной не больше пяти метров, они, взявшись за руки, живой цепочкой соединили Европу с Азией. Вдоволь налюбовавшись панорамой Баксова Камня (во-о-о-н там, на Зеленой Сопке в сентябре на снегу ночевали...), устроились под скалой за ветром, и Леша достал из рюкзака рулет с какой-то фруктовой начинкой: Вот, почти не помялся!

- Щас мы его ... помнем, - Татьяна, отдуваясь, закручивала ополовиненную бутылку с еще теплым чаем.

Но пиршество не удалось: опять дождь, чтоб ему! Даже обычно сдержанная, Светлана бормотала что-то явно нецензурное, торопливо пряча в карман свою порцию вкуснятины. Леша с набитым ртом облачался в накидку.

- А где твой домашний кекс? - Татьяна, не обращая внимания на дождь, недоуменно переводила взгляд с Начальника на пустой "стол".

- Съел, - последовал невозмутимый ответ.

- Удав! - Таня всегда отличалась точностью и категоричностью оценок.

Алексей что-то сказал, но слова его перекрыл оглушительный раскат грома, последовавший немедленно за фейерверком молнии.

И тут началось такое!! Воздух загудел в расселине, как в аэродинамической трубе. Молнии по обе стороны хребта безжалостно кромсали разом почерневшее небо. Гром отдавался болью в ушах. Ледяные струи дождя, сплетенные ветром в тугие канаты, ощутимо хлестали по спинам. Жуть!

Прогнав мысль переждать непогоду наверху, Начальник махнул рукой, давая команду спускаться.

- Уходим! Быстро!

Придержал Алексея, прокричал, наклонившись: Ты - со Светланой! Аккуратней там!

Догнал Татьяну. Она повернула навстречу мокрое улыбающееся лицо: Был бы склон ровный, сели бы на полиэтиленчик, и - вниз!

- Ага - с ветерком! И матерком!

- Здесь вам не равнина.., - Начальник, тормозя каблуками сапог, съехал на пятой точке по наклонной плите. Подстраховал снизу Таню, которая спускалась враспор меж двух гигантских валунов.

- Давайте левее, там курумник мельче, - донесся до них крик Алексея.

- Танька, не торопись! А то, не дай Бог...

Не договорив, Начальник нелепо взмахнул руками и упал вперед, перевернувшись через голову. Татьяна ахнула и бросилась, было, на помощь. Но все обошлось. Начальник быстро поднялся и помахал ей рукой: дескать, все в порядке. Молча помахал. Слова, наверное, про себя говорил...

Татьяна, хоть и пошумела: Ну, блин, мужики пошли дохлые, ноги не держат.., однако стала спускаться медленнее, аккуратнее.

Гроза тем временем поутихла, вернее, ушла за Хребет, но дождь хлестал по-прежнему. От вида мокрых осклизлых камней на крутом склоне бросало в дрожь.

- Танюша, годи! - Заняв позицию поустойчивей, Начальник оглянулся. Беспокоился он напрасно: Алексей со Светой были рядом. И оба, как выразился Лешка, уже были "сран...", в общем, травмированы. Светлана, морщась, оберегала ободранную ладонь, Алексей то и дело потирал здоровенную шишку на затылке.

- Шарахнулся спиной! Если бы не рюкзак, - кранты!

- Сколько уже идем?

- Часы разбил, когда кувыркнулся.

- Ого! Покажи!

- Да уж выкинул...

- А-а-а-а! - раздался Танькин вопль.

- Что там еще?!

- Тоже часов нету!

- Куда делись?

- Не знаю! Слетели! На вашем (...) куруме! Гадство!

- Это какие - на браслете, что ли? - Леша старательно "делал лицо".

- Да! - хныкала Татьяна.

- Слушай, так ведь он золоченый! - обеспокоился Начальник.

- Вообще, золотой! - это снова Лешка.

- Бли-и-и-н! Денег, небось, стоит?!

- Что ж теперь делать? - Лешка олицетворял всю скорбь еврейского народа.

- Так искать же надо! Место не запомнила?

- Морды, вы когда-нибудь угомонитесь, а?! - Обессилено опустив руки, Светлана из-под глубоко надвинутого капюшона укоризненно смотрела на разошедшихся мужиков.

- Тань, не слушай ты этих обормотов. Всё им хаханьки...

И в сторону Начальника - Пошли уже! Холодно стоять!

Эта беззлобная перепалка, однако, сделала свое дело - сняла нервное и мышечное напряжение. Да, на таком месте в грозу, - это я вам скажу...

Все чаще среди камней стали попадаться пятна грунта, а еще через полчаса черепашьего хода группа выбралась с курума на край тундрового склона, круто спускающегося к лесу, едва различимому за туманом и ослабевающим дождем.

- Мы, вроде, здесь не поднимались, - полуутвердительно проговорил Алексей, - и озера не видно...

- Ерунда! Дальше ручья все равно не уйдем. А на такой высоте мы его не проскочим. Вон, до леса - рукой подать. Идем вот так - наискосок, - Начальник указал направление.

- Он сказал: Поехали-и-и-и! И взмахнул руко-ой-ой-ой! - Мимо по мокрому склону проехала Татьяна и с ходу ткнулась Алексею в спину. Дальше они так и спускались, паровозиком, правда, пару раз чуть не "сойдя с рельсов". Но все закончилось благополучно. Ужином при свечах.

Свечку Алексей нашел у старого кострища на берегу озера, когда ходил за водой. И теперь на "столе", кроме привычного вечернего набора концентратов, в ржавой консервной банке стоял пучок травы, гордо нареченный "Уральским высокотравным долгоцветом", и трепетал "живой огонь" (костер - не в счет!). Гвоздем программы были шоколадные батончики, под "трам-пам-пам" извлеченные из недр Лешкиного рюкзака: Контрабанда, сэр!

Правда, вместо благодарности "контрабандисту" достались тумаки. Так сам виноват. Нечего было про Танькины часы вспоминать (поминки, дескать...) и к Начальнику приставать (давай, дневку завтра сделаем, в радиалку сходим...).

Света его пожалела, дала откусить (!) от своего "Сникерса". Потом долго дулась и дула на пальцы...

---------------------------------------------------------------

Когда утром укладывали рюкзаки, Татьяна вспомнила восторженные отзывы Начальника о Мокве Аликимской, где они со Светланой проходили больше десяти лет назад (фотографии с заснеженной вершины Баксова Камня из того похода смотрелись очень реалистично). Ну, если там действительно так красиво.., - подумала она, и положила поближе еще одну пленку к фотоаппарату.

День обещал быть хорошим: было тихо, прохладно, на небе - ни облачка. Вот и ладненько, - удовлетворенно хмыкнул про себя Начальник, вспоминая вчерашние мытарства, - Каждый день дождь - это, уж, слишком. Хотя - что Бога гневить! - солнца тоже хватает. Чать, не осень...

Группа шла быстро. Симпатичные березовые рощицы у верхней границы леса, из-за сплошного ковра горца, словно подернутые розовой дымкой, сменялись плотно слежавшимся горизонтальным курумником, по которому можно передвигаться в хорошем темпе. Покрытые желто-зеленым накипным лишайником, каменные поля в солнечную погоду выглядели живописно. А масштабы Высокого Хребта придавали местности особый колорит.

Траверсируя склон, они повторяли все изгибы местности: вверх-вниз, и снова вверх. На каждом взгорке Татьяна, рискуя получить нагоняй от Начальника, задерживалась и доставала фотоаппарат. Вот и сейчас она стояла, восторженно глядя на открывшуюся перед ними панораму: Это ж никакой пленки не хватит!

По мере их продвижения долина заметно сужалась, а горы, особенно, справа, становились все выше и круче. Впереди тоже поднимались вершины-великаны, одетые в камуфляж курумов. Где же там может течь река?

На коротком привале Начальник сверился с картой, потом налегке поднялся метров на двадцать вверх по склону. Там он сел на камень, и, насколько могли судить оставшиеся, просто любовался окрестностями.

Ну, вот, - сказал он, спустившись, - прощайтесь с горами. Уходим вниз, в тайгу.

- В болота, - добавил Леша без энтузиазма.

- Не хочу в болота, - капризно надула губы Светлана.

- А мне летать, а мне летать, - Таня, поднатужившись, самостоятельно надела рюкзак и с шумом выдохнула, - ...охота!

И они полетели. Вернее, пошли. Почти гусиным шагом, словно, крадучись. Иначе - нельзя: спуск по куруму, заросшему травой и можжевеловым стлаником, требует осмотрительности. И еще хорошей реакции - когда нога внезапно, не найдя опору, нырнет в пустоту между камнями. Незаметные в траве, почему-то лежащие всегда поперек пути, поваленные хвойные лесины - тоже не подарок. Их просмоленные острые сучки коварно торчат, как копья засадного полка.

Верховая тайга здесь - угнетенная, сырая, труднопроходимая из-за обилия камней и валежника. Приходится постоянно быть настороже, чтобы не угодить в зыбун, не провалиться меж корней. Стволы не только поваленных, но и живых деревьев от комля до макушки покрыты толстым слоем мха, как губка, напитанного водой. Седые космы лишайника-бородача прозрачными занавесями спускаются с веток до самой земли. Да еще комары, о которых наверху успели позабыть. Если бы не солнечный день, картина эта была бы совсем безрадостной.

- Бабки-ёжки только не хватает, - Татьяна тыльной стороной ладони смахнула с лица паутину.

- Почему ты думаешь, что её здесь нет? - Света говорила совершенно серьезно. Уцепившись за покосившуюся елку, она носком сапога проверила на прочность лежащую впереди колоду и пошла по ней, балансируя руками.

Татьяна неопределенно хмыкнула: Скажешь тоже! И, неожиданно для себя, быстро оглянувшись по сторонам, заторопилась вслед мелькавшим за деревьями друзьям. Она догнала их на берегу ручья, который бесшумно катился через лес в зеленых моховых берегах.

- Это и есть - Моква?

- Она самая - Аликимская.

- Какая маленькая, - разочарованно протянула Татьяна.

- Ты тоже не сразу стала такая.., - парировал Леха.

- Какая еще "такая"?! - Взвилась Танька.

- Угомонись! - это Светлана присоединилась к "светской беседе", грозящей перейти в банальную перебранку. - А почему - Аликимская?

- В Аликим впадает, - пояснил Начальник, - а та Моква, что на юг течет, ну.., где у нас в гостях Женька была, впадает в Руч.

- А почему - Руч?

- Ну, не знаю... Может, потому, что большой. А маленький - ручей.

Веселый Танькин голос: Все понятно! Чего ж тут непонятного? Это же только непонятливый не поймет! А мы не такие, мы - понятливые, правда, ведь, Леш?

Поймав паузу, Начальник предложил: ну что, может, встаем на обед? Время - первый час.

Да ну.., здесь как-то.., - Алексей подбирал слова, - хмуро. А ниже не лучше будет?

- Конечно, лучше, - Начальник уже вскидывал рюкзак. - Приток справа будет, и место открытое. Камушки. Солнышко. Одним словом, курорт!

- Хочу курорт, - заявила Татьяна. - Мы в отпуске, или где?!

На том и порешили. Только Света искоса глянула на Начальника, улыбнулась понимающе и со значением покачала головой. Тот украдкой показал ей кулак. Но совсем не грозно: солдат ребенка не обидит!

Вот так получилось, что шли они до трех часов по своей воле, а не по команде Начальника. Но оно того стоило. Ниже устья правого ручья место, действительно, было красивое. Повернув здесь на запад, Моква стала полноводнее, и получила, наконец, право называться рекой. Вся пронизанная солнцем, она весело шумела в каменных берегах, пенилась на порожках.

Отведенные на обед два часа пролетели незаметно, хотя всё успели сделать: поели, просушили и заклеили Танькин сапог. А Леша со Светой еще и вздремнуть успели. Даже Татьяна, кажется, была довольна, насколько об этом можно было судить по её перемазанной черникой мордочке. А то шла, и ворчала: вам-то хорошо, а у меня дырка в сапоге!

Алексей перед выходом придирчиво осмотрел свою работу, поковырял ногтем подсохшую заплатку, протянул сапог хозяйке: Носи, не стаптывай!

Когда группа вслед за Начальником, оставив речку в стороне, пошла дальше, Татьяна не утерпела: Вот так всегда! Пока сапог дырявый был, по воде шлепали. А как заклеили, - она топнула ногой по сухой подстилке, - сушь да гладь, божья благодать. - Надо было его с вечера заклеить, - начала, было, она, и осеклась. Дурашливо зажмурилась, втянув голову в плечи.

- Ах, ты.., - возмущенный Начальник не находил слов, - заразка такая! Всю дорогу душу мотала, а, оказывается, сапог еще накануне потек!

- Я забыла!

- Убью!

- А-а-а-а-а! - Дурашливо заверещала Танька и спряталась за Лешу.

Дальше по тайге шли в таком порядке: впереди - Начальник с компасом, за ним - цепочкой - остальные. Передний останавливался, прицеливался визиром на приметное дерево, шел до него и снова брал азимут. Где-то через час его сменил Леша, потом снова Начальник выдвинулся вперед. Сосредоточенность ведущего передавалась всей группе, поэтому шли молча, только девчонки изредка перебросятся парой фраз, и снова - тишина.

Лес был относительно чистый, под ногами - сухо, поэтому шагалось легко. Кричали кедровки, какая-то птичья мелочь сновала меж ветвей. Начальник, здороваясь со встречными деревьями, на ходу прихватывал рукой пихтовые лапки, пропускал меж пальцев их упругие хвоинки.

Татьяна заметила на пне-гнилушке россыпь вышелушенных кедровых шишек; вокруг пня земля усеяна содранными чешуйками. Обернулась к догнавшей её Светлане: Смотри! Кто это здесь обедал?

- Белка, наверное. Или бурундук.

- А откуда здесь бурундуки? - уже на ходу спросила Татьяна.

- Здрасьте! А где ж им еще быть?!

- Чего ж мы не видели ни одного?

- Топаете, как слонопотамы, вот и не видели. Всю живность распугали! Еще и орете! Тут не только бурундуки разбегутся...

- Это Начальник орет!

И уже спокойно: А ты бурундука видела?

- На Алтае их полно было, они там смелые. И на Южном Урале, правда, только один раз.

- А они какие?

- Да, как белка. Только полосатенький.

- А полоски - как: вдоль или поперек?

- Вдоль.

- Угу. Понятно! Белка. Только полосатая. А почему - бурундук?

- ???

- Ну, почему так называется?

- У Начальника спроси.

Татьяна вздохнула. Вспомнила услышанную где-то армейскую присказку: Если прапорщик сказал, что бурундук - птичка, значит - птичка! Засмеялась и прибавила шагу.

Меж тем местность стала понижаться. Заметно сменилась растительность: стало больше елки и лиственных - березы, осины. Под ногами время от времени чавкало, были заметны следы прошедших Алексея и Начальника, быстро заполняющиеся грязной водой.

А вот и мужики - стоят, поджидают своих спутниц. За их спинами - тоскливая картина: кривые чахлые стволы, кустарник, ржавая вода, осока.

- Болото! Опять! - Девчата с явной неохотой раскатывали ботфорты сапог, привязывали их к поясу.

- Здесь идти немного, река совсем рядом, - отозвался Начальник.

- Моква?

- Нет, уже Аликим.

- А он какой?

- Щас увидите, - Начальник шагнул в темную мутную воду, обернулся: Ступайте ближе к деревьям, прямо на корни у комля.

Таня возилась с сапогами и, очевидно, не расслышала. Негромко спросила у Светы: Это что за "укомля" такая?

- Местная порода, - сдерживаясь, чтобы не прыснуть, ответила та. Потом добавила: Влаголюбивая. И уже сквозь смех: и очень прочная!

Татьяна с досадой махнула рукой и пошла следом.

Заболоченный участок, действительно, оказался нешироким, но последние метры они шли едва ли не на цыпочках - так было глубоко. Зато сразу за ним оказался берег Аликима. Вдоль воды на щебенке - отчетливая колея, оставленная, явно, тяжелыми грузовиками.

- Вот! Нормальные люди тут на машинах ездят!

- Так то - нормальные!

- А мы - какие?

- Мы? Мы - ...туристы!

Начальник оценивающе посматривал на другой берег, где за сорокаметровым потоком виднелось продолжение колеи: брод-то брод, да воды нынче многовато. Дожди, так их растак!

- Сантиметров пятьдесят - шестьдесят будет, - предположил он, - волна, опять же, буруны...

- Чё такое - шестьдесят сантиметров?! - Хорохорился Алексей.

- Не хирен себе! - У Татьяны на этот счет было другое мнение.

Светлана напряженно - вопросительно глянула на Начальника.

- Вот именно! - отозвался тот. - Глубина, говорю, по ... это самое .., в общем.., вам по пояс будет. И подумал про себя: Понятно, что ничего страшного не случится. Ну, штаны промочишь. Проще тогда сразу раздеться и спокойно перейти речку в кедах на босу ногу.

- А нам туда - обязательно? - В глазах Светланы тлел огонек робкой надежды. Видно было, что ей очень не хочется, как сказал Лешка, к месту цитируя поручика Ржевского, "задницу мочить": при такой глубине болотники бессмысленны.

- Да здесь встать негде, - Начальник имел в виду место для ночлега. - Слева - болото, справа - крутяк.

Действительно, на резком повороте реки левый берег взметнулся и чуть дальше осыпью обрывался прямо в кипящую на шивере воду. Поверху стоял чистый сосняк. Насколько они могли видеть, крутизна склона была такова, что там идти-то пришлось бы с опаской, не то, что палатку ставить.

И все же, бросив рюкзаки, Начальник с Алексеем сбегали наверх - для пущей уверенности. Без особого желания прошли метров сто траверсом склона. Увы! Открывшийся за поворотом участок был ничем не лучше. Зато на противоположном пологом берегу виднелись, насколько отсюда можно было судить, удобные для лагеря полянки.

Солнце меж тем скрылось за лесом, и хотя было еще совсем светло, предстоящее купание в студеной воде заставляло торопиться. Сверху мужики разглядели, что бродить Аликим лучше чуть выше по течению. Да и неразумно лезть через реку по следам машин: тяжелые УРАЛы, буксуя, наверняка, углубили дно своими колесами. На этом они "обожглись", когда бродили через Юрюзань по старой дороге из Тюлюка в Меседу; там еще дно темное было: натащили колесами грунт с берега...

Они разделились на пары, и одновременно вошли в воду. Спокойно шли почти до середины - глубина не выше колена. Ну, скользко, камни порой большие на пути попадались, но это - обычное дело. Потом с каждым шагом глубина прибывала, и одновременно возрастал напор воды. Поднятую для очередного шага ногу течение отбрасывало в сторону, и надо было затратить немалое усилие, чтобы поставить ее в намеченную точку.

Как не старался Начальник, траектория их движения со Светой уходила в сторону от намеченного на берегу направления. Глубина была критической. Светлану уже откровенно смывало, что при её росте и более чем скромном весе было неудивительно. Она судорожно вцепилась в лямку рюкзака Начальника и изо всех сил старалась удержаться на ногах. На какое-то мгновение они замерли посреди несущегося потока. Затем Начальник решительно двинулся вперед. Наверное, слишком решительно, потому что сразу поскользнулся. Дальнейшее заняло считанные секунды, но Начальник словно видел себя со стороны, как в замедленном кино. Он судорожно дергался, переступал ногами, пытаясь поймать ускользающее равновесие...

Если бы не Светлана, точно бы упал в воду. И её с собой утащил. Но! Каким-то чудом она устояла сама, и его (бегемота такого!) удержала. Правда, выражение её лица, насколько он успел заметить, резко изменилось. Обреченность во взгляде объяснилась уже на берегу, когда Светлана, мокрая по самое.., выливала из сапог воду. Начальнику тоже не удалось выйти сухим из воды. А, ерунда! Ночи в августе длинные, просушимся...

Зато Таня с Алексеем, хотя и переходили речку дольше, не зачерпнули ни капли. В одном месте, правда, они тоже чуть не упали, но, как поется в старой песне, "чуть-чуть не считается".

Дальнейшие события вечера начисто стерлись из памяти. Едва забравшись в палатку, Начальник сразу отключился (эка новость!). Поэтому с недоверием слушал за завтраком, как остальные трое на разные лады кляли место ночевки: и вечером у костра им что-то мерещилось, потом сон-де не шел, и просыпались-то много раз, а уж сны до чего кошмарные! Одно слово: место "нехорошее".

Начальник скептически улыбался и энергично работал ложкой. Сейчас вот покончит с кашей, и объявит народу предстоящий дневной километраж... Подумав так, он на всякий случай отодвинулся на край бревна...