Треккинг на Килиманджаро

Маршрут: Магнитогорск - Москва - Кения - Танзания - Аруша - Килиманджаро - Кения - Москва - Магнитогорск

Время: Январь 2005 г

Участники:
 

Карты к статье:
Вершина Кибо
Карта маршрута

Ничего на свете лучше нету,
Чем бродить друзьям по белу
свету.

Песня

0

Вернувшись из пятого путешествия,
я забыл обо всём, что испытал, радуясь, веселясь,
развлекаясь и наслаждаясь и жил в крайнем счастье и
радости. И я продолжал жить таким образом. И вот
в один из дней я сидел очень довольный, радостный и
весёлый и вдруг прошла мимо меня толпа купцов, на
которых были видны следы путешествия. И вспомнил
я тогда день возвращения из путешествия и мою
радость при встрече с родными, друзьями и
любимыми и радость при вступлении в мою страну и
захотелось моей душе попутешествовать. И я решил
отправиться в путешествие и купил себе прекрасных
товаров, пригодных для моря и, погрузив свои тюки,
выехал из Багдада в Басру…И я увидел большой корабль,
на котором были купцы и вельможи и сложил свои
тюки вместе с ихними на этот корабль …

Тысяча и одна ночь.
Рассказ о шестом
путешествии Синдбада.

В январе 2005 года мне посчастливилось побывать в Восточной Африке, мои впечатления, размышления и небольшие советы заинтересовавшимся сим предприятием попытаюсь изложить здесь.

Эта небольшая заметка, возможно, будет интересна, прежде всего, тем, кто не располагает значительными средствами, но мечтает побывать в Африке и в частности на высшей её точке, и плохо представляет, что для этого надо и что его там ждёт. В принципе, в Интернете, на различных горноспортивных сайтах типа «маунтин ру», «риск он лайн», «7 вершин», «вольный ветер» и т.д., а также на сайтах различных турфирм, достаточно информации о треккинге на Килиманджаро и, возможно, моя статейка будет грешить небольшими неточностями. Но главная задача, которую я поставил перед собой, создавая эту заметку – показать, что путешествие на Килиманджаро - дело весьма стоящее (даже тех денег), эмоционально насыщенное и интересное. И, если не сидеть сложа руки и смотреть в потолок, пуская слюни, мечтая о добром волшебнике в голубом вертолёте, а, поставив перед собой цель, планомерно добиваться её, то рано или поздно она (цель) будет достигнута. Ибо, как говорит мой начальник: «Работайте – и всё у вас будет». Причём я понимаю эту фразу не в узком её понятии – «хорошо работайте на своём рабочем месте и всё у вас будет», а в том плане, что «делайте всё для продвижения к вашей цели и успех вам обеспечен».

В планах моей личной спортивной программы восхождение на Килиманджаро стояло давно и я даже потихоньку собирал сведения о том как, куда и почём. Но главным камнем преткновения была сумма, которую необходимо выложить на это путешествие. Всё-таки, как не крути, а путь неближний, а значит и дорогой. Пришлось пока это мероприятие перенести ближе к концу списка вершин, где я хотел бы побывать в обозримом будущем. В тоже время в рамках программы наших альпинистов «Магнитка на вершинах Мира» гора Килиманджаро, конечно же, фигурировала. Но поездка на неё стояла не на первом месте. Возможность поехать именно сейчас «выстрелила» несколько неожиданно. Не буду вдаваться в подробности, в общем «Санкт-Петербургская Электротехническая Компания» предложила поучаствовать в «спортивно-корпоративном мероприятии «треккинг на вулкан Меру»». В альпклубе было принято решение: «Едем!», было предложено желающим за свои деньги принять участие в проекте. В процессе обсуждения Меру поменяли на Килиманджаро, добавили сафари. Я согласился практически не колеблясь. Изменения программы повлекли за собой значительное повышение стоимости поездки. Но оплату авиаперелёта петербуржцы спонсировали, небольшая доля средств была выделена и альпклубом (и всё же львиная часть денег состояла из личных сбережений). Организационная подготовка не заняла много времени – заполнение анкет для получения кенийской и танзанийской виз, перечисление кругленькой суммы, ещё что-то «важно-бумажное», поездка в Челябинск на прививку от жёлтой лихорадки. Итак, 19-го января 2005 года мы, группа магнитогорцев, в составе шести человек, выехала в Москву. В аэропорту Домодедово все участники треккинга в Африку собрались вместе. Нас оказалось 18 человек (включая трёх девчонок) – Магнитогорск, Ростов-на-Дону, Питер. Часть участников никогда не занимались альпинизмом. Представитель отправляющей компании «Неизведанный Мир», Володя Столяров – профессиональный фотограф, отзывчивый и очень душевный человек - будет сопровождать нашу группу, и решать все организационные вопросы. И вот, 21-го января в 17.15 вылетаем рейсом Москва – Дубай - Найроби.

Совет первый. Для поездки в страны Африки требуется наличие прививки от жёлтой лихорадки. Стоимость её – 364 рубля, нам поставили её в Челябинске в Областной поликлинике, находящейся по адресу ул. Воровского, 6, приём в будние дни до 3-х часов. Прививка «работает» 10 лет (вам выдаётся сертификат), так что в течение этого срока спокойно можно путешествовать по всем «злачным местам». Эту самую бумаженцию надо взять с собой в Африку. Вот только где её предъявлять – я не понял, у нас нигде её наличие не требовали (но это не значит, что данный сертификат не нужно иметь). Для постановки прививки рекомендуется также предварительно взять справку участкового врача о том что «ты типа полностью здоров», но у нас «колющий врач» её не потребовал. Еще необходимо запастись таблетками от малярии. Мы пользовались средством под названием «Делагил» по цене 83 руб. за комплект (купить можно практически в любой аптеке), но начинать употреблять не позднее 2-х недель до поездки.

Географическая справка. Килиманджаро – это потухший вулкан, являющийся высшей точкой Африки, а также самой высокой в мире отдельностоящей горой, его высота – 5896 м; вследствие этого, массив Килиманджаро хорошо виден за многие километры вокруг раскинувшихся саванн Танзании и Кении. Очертания горы очень характерны: покатые склоны поднимаются к плоской вершине, которая является на самом деле гигантской кальдерой - котловиной на вершине вулкана. С большого расстояния синеватое основание горы часто бывает неразличимо на фоне саванны и кажется, что заснеженная вершина парит в воздухе. Облака, часто висящие ниже снеговой границы, усиливают эту иллюзию. Гора Килиманджаро располагается на площади 97 км в длину и 64 км в ширину и настолько велика, что формирует собственный климат. На склонах Горы осадков выпадает гораздо больше, чем внизу, и поэтому растительность на самой Килиманджаро значительно отличается от саванны, окружающей гору. У подножия массива выращивают кофе и кукурузу, а приблизительно до высоты 3 000 м растет влажный тропический лес. Затем лес сменяется зарослями местной арчи. А еще выше, на высоте примерно 4 200 м, вересковые луга сменяются высокогорными лишайниками и каменными пустошами. На самой вершине горы Килиманджаро местами лежат ледники, несмотря на то, что она находится всего на три градуса южнее экватора. Однако данные исследований свидетельствуют о том, что эти льды медленно тают. Ледники Килиманджаро в настоящее время, без сомнения, меньше, чем были в прошлом веке, и предполагают, что если подобные темпы потепления сохранятся, Килиманджаро лишится своей ледяной шапки к 2200 году (по другим данным – через 20 – 30 лет).

На самом деле гору Килиманджаро составляют три отдельных вулкана. Самый древний вулкан – Шира - является своеобразным западным отрогом массива основной горы, которая носит название Кибо. Когда-то Шира был значительно выше, но взорвался после очень мощного извержения, оставив лишь плато с группой иглообразных скал, высотой 3810м. Второй по возрасту вулкан - Мавензи – лежит к востоку. В принципе, он очень красив, его высота достигает 5149м., судя по карте, купленной в Танзании. Похож, кстати, на Манарагу. Простых маршрутов на него нет (только альпинистские, какой категории – не интересовался). В центре массива расположен самый большой из трех потухших вулканов - Кибо, он увенчан кальдерой 2 км в поперечнике. Второй вулканический конус с кратером вырос внутри кальдеры во время последующего извержения, а еще позже, во время третьего извержения, внутри кратера сформировался пепловый конус. Самой высокой точкой Кибо, как и Килиманджаро в целом, является точка на гребне кратера, называемая Ухуру-пик. Восхождения на Килиманджаро можно совершать в течение всего года, но считается, что лучше всего это делать с августа по октябрь и с января по март. В лесах слишком влажно из-за дождей в апреле, мае, июне и ноябре. Влажные леса обеспечивают плодородие территории, лежащей ниже и называемой «Шамба», где местное население, принадлежащее к народностям чагга, меру и многих других, выращивает кофе, маис, кукурузу и бананы.

Первовосхождение на гору совершили немецкий географ Ганс Мейер и австрийский альпинист Людвиг Пуртшеллер в 1889 году. Интересная особенность этого восхождения заключается в том, что в 1989 году еще был жив проводник, который сопровождал первопроходцев. Ему было 118 лет.

Треккинговые маршруты на вершину проложены с разных сторон горы и носят названия деревень, откуда они начинаются. Наш маршрут называется Мачаме.

 

1

 

И я увидел, что это город
удивительно построенный и диковинно
расположенный, и стены в нём высокие,
а башни укреплённые, и дворцы
возвышаются, и ворота его сделаны
из китайского железа, украшены,
расписаны, и ошеломляют разум.

Тысяча и одна ночь.
Рассказ об Абд-Аллахе ибн Фадиле.

Комфорт в западнических (в данном случае восточнических, а если быть точнехоньким, то южных) самолётах настолько отличается от нашего самого зае…шибатого родного «аЕрофлота», насколько «Мерседес» от «Запора». Мне даже показалось, что разбег у самолёта много короче чем у наших тушек и илюшек (а может так оно и было и на самом деле). Не знаю как снаружи, а внутри гул двигателей был слышен не громче, чем шум движка в салоне «Жигулей». Не буду заострять внимание на внутреннем убранстве салона, на все эти встроенные в спинки кресел жидкокристаллические мониторы с десятками аудио и видеопрограмм, а то читатель сочтёт меня антипатриотом. Итак, взлетели. После того как набрали высоту, страшненькие но предупредительно улыбчивые стюардессы (зато у нас девки красивее!) раздали меню на трёх языках. Впрочем, была одна симпатичнейшая тёмнокожая стюардесса (выражаю мнение всех русскоговорящих пассажиров, мнение нерусскоговорящих не спрашивал). Ну и на что же первым делом обратит внимание россиянин в данном меню? Конечно же - всё спиртное кроме шампанского бесплатно и в неограниченном количестве. Круиз-контроль на мониторе показывает высоту, скорость полёта, расстояние до конечной цели и т.п. Вскоре фигурка самолёта на карте миновала Тулу, Харькiв, Тбилиси, пролетаем Кавказ, внизу сплошная облачность. Я вздремнул. Когда проснулся, глянул «типа в окно». Внизу – островки огней – небо под нами чистое. Судя по круиз-контролю, пролетаем над Ираном. Чуть в стороне, на пол горизонта целое море огоньков – Тегеран (очен-но карасиво!). Больше нечему быть, хотя по карте он в нескольких сотнях километрах от нашего «фарватера». Всё. Мы покинули родную СНГу! Мы всё таки летим на Килиманджаро! В Африку!

Через некоторое время огни снизу исчезли – пролетаем Персидский Залив, и вновь – световая паутина – начинаем разворот над Дубаем.

Совет второй. Разрешённая норма багажа – 20 кг, каждый последующий превышающий эту норму килограмм – 40 баксов. Все неуместившиеся в этот предел вещи надо взять в ручную кладь – её, как правило, не взвешивают. Сюда же надо взять фото-видео, одежду, которую вы оденете в Дубае, продукты и всё то что может понадобиться вам в течении 2-х суток, так как свой багаж вы увидите только в Найроби. Острые, колющие и режущие предметы (складные ножи, ножницы, канцелярские ножи, отвёртки и т.п.) в ручной клади в салон самолёта проносить запрещено. Эти вещи предварительно нужно уложить в багаж. И если в Москве одному из нас удалось пронести складной нож (нечаянно), то в Дубае его изъяли при проверке на рейс в Найроби. И если в Москве при изъятии подозрительного предмета вам выдадут квитанцию, по которой на обратном пути вы можете забрать свою вещь, то в Дубае и Найроби вы прощаетесь с ножичком навсегда. Впрочем, сопровождающий вас тур-лидер (представитель туристской компании у которой вы купили путёвку) должен всё это разъяснить.

Приземлились в Дубае. Непродолжительные таможенные процедуры – аэропортовский клерк не глядя ставит печати в паспорте, и мы проследуем к выходу – нам предстоит дожидаться второй части нашего рейса в Найроби, разместившись в четырёхзвёздочном отеле в Дубае. Дубайский аэропорт (возможно, он находится в пригороде – Шардже, в подробности не вдавался) – это отдельная песня. В его географии я так и не разобрался – он просто огромен! Помню только: мы долго «шли» по горизонтальным эскалаторным дорожкам, мимо бесшумно проезжали электрокары (за рулём обычно женщины, пассажиры – старики и немощные), на стенах декоративные светильники в виде псевдофакелов – ну знаете, это когда подсвеченные красным светом кусочки тонкой ткани поддуваются снизу воздухом, на полу типа ковровые дорожки, ну и прочие атрибуты «прогнившей, бездуховной западно-восточной (нероссийской) цивилизации». Самолеты, несмотря на то что ночь, судя по расписанию, взлетают каждые 10-15 минут. Все виденные нами исламские женщины не пользуются косметикой и носят тёмные одежды. При этом, видимо, работать им не запрещается – встречаются они и в таможне и за рулём электрокаров.

Наконец мы на улице. Типа портал транспорта для отъезжающих в город. Прохладная арабская ночь(+18). Никаких вольксвагенов, опелей и прочих народных автомобилей, такси – вольво, вокруг сплошные лэндкрузеры, мерсы, бэхи – все светлых и серебристых тонов, чистенькие и блестящие. За рулём – в основном индусы – аккуратноодетые в светлые рубашки – здесь это, по-видимому, считается строгим стилем, арабы – в этих своих белых одеждах до пят и на голове, не знаю как называется - платок с обручем. Грузимся в микроавтобус (по-моему, тойота), едем в отель. Всё-таки на дворе ночь и поэтому видные из окна городские арабские пейзажи воспринимаются как сон - подсвеченные гирляндами деревья и кустарники, утопающие в зелени здания (фули! Аравийская пустыня! Это вам не хухры-мухры), чистота и аккуратность. Прибыли в отель. Принимаем душ, к чёрту сон в 4-х звёздах хотим, ёлки-палки, экскурсию по Дубаю! Ноу проблем! 10 баксов с человека и микроавтобус у подъезда. Водитель-индус показывает нам местные достопримечательности, комментируя их на хорошем английском языке. Не буду описывать каждую из них в отдельности – всё было очень красиво и грандиозно, удалось даже устроить ночное купание в водах Персидского Залива, но у меня в глубине души сначала чуть зудел, а потом всё больше и больше отравлял жизнь вопрос – «почему?». Почему эти чурки (в понимании многих русских), эти пастухи верблюдов, эти бедуины за 40(!) лет из песков аравийской пустыни подняли, построили (точнее организовали постройку за свои деньги) такой прекрасный Зурбаган – центр мировой торговли и туризма? А мы сотню лет топчем говно на одном месте. Почему же ихний эмир не наворовав местных нефтедолларов не съе…ался в Лас-Вегас, как наши Гусинские, Березовские и Абрамовичи, а остался со своим народом и поднял его благосостояние на высочайший уровень? Может хватит на всех углах бия себя в грудь причитать о уникальном русском характере? Где факты и аргументы? Этой самой уникальности? Только разве что мы можем последнюю рубашку пропить. И в этом заключается наша уникальность? Не думаю что земля наша беднее арабской, возникает естественный вопрос – может дело в людях? Так какой же народ из нас великий? На эти вопросы у меня нет ответа.

Совет третий. По прибытию в Дубай у нас не был запланирован ужин, а кушать очень хотелось, но нас выручили продукты, взятые из дома. И если у вас нет желания или возможности потратить 15-20 долларов на ужин в отеле, то советую запастись продуктами в России – они, в принципе не будут лишними и в дальнейшем. Тем более, что каких-либо ограничений при провозе в Африку мы не встретили. Рекомендуемый список продуктов:

• Спирт. Мы брали 3 литра на шестерых на всю поездку, разводили до «консистенции» водки, употребляли каждый день «по писярику» (т.е. понемногу). Кроме этого из спиртного не брезговали, конечно же, французским коньяком, купленном в дубайской зоне «дьюти фри» и московской водкой. Надо же было как то отмечать дни рождения.
• Сало. По-моему вещь незаменимая. В основном шло как закуска и к бутербродам в моменты, когда очень хотелось есть – в основном это было во время трансферов (переездов на авто).
• Шоколад.
• Фруктово-ореховая смесь. К сожалению, в питании на маршруте с этим делом пробелы. На высоте лучше употреблять эту смесь, чем ланч, предоставляемый принимающей туркомпанией. Но об этом ниже.
• Соки, газировка, минералка или просто вода. Наверное, литра 1,5-2 до выхода на маршрут хватит. В отелях, между прочим, питьевая вода в бутылочках предоставляется бесплатно.
• Всевозможные бутерброды, булочки и т.п., могущие сохраняться в течении 2-х суток.

 

2

 

Приедете в Африку
– передавайте
привет Бармалею.

Пожелание провожающих.

Наш самолёт садится в Найроби, столице Кении. Время здесь также как и в Танзании – московское. Отсюда мы на микроавтобусе «тойота», почему-то именуемом «шатл», хотя на борту у него написано “Davanu" (наверное, название произошло от русского «давить на газ») должны преодолеть около 300 километров до танзанийского города Аруша. После великолепия арабской сказки (уж не приснилось ли нам это всё) антураж аэропорта Найроби показался нам, мягко скажем, неброским. Автомобили у «подъезда» аэропорта все сплошь «японческие», «праворукие», древние – годов 80-х. Все наши рюкзаки погрузили в багажник на крыше микроавтобуса и вот мы мчимся по Африке! Температура за бортом градусов 25. На небе лёгкая облачность, в воздухе небольшая дымка. Солнце «напрямую» никогда почти не светит. Забегая вперёд, надо сказать, что такая погода сопровождала нас во время всего пребывания на равнинах Африки. Вокруг нас саванна – желто-зелёное пространство, своеобразное «редкое редколесье» - невысокие деревья с приплюснутыми вершинами и мелкими листочками. В сам город Найроби не заезжаем, едем к границе с Танзанией. Вначале дорога несколько перегружена всяческими местными «камазами» - большегрузными «Мерседесами» и «Вольво», но потом становится просторнее. Изредка проезжаем небольшие масайские деревни – выстроившиеся вдоль единственной улицы, коей и является трасса, небольшие непонятно из чего сооруженные домишки с неизменной верандой. Масаи – это местные «индейцы» – весьма своеобразный народ, о нём речь пойдёт ниже. Кстати, движение в Кении и Танзании левостороннее и нам поначалу это непривычно. Особенно шугаешься на поворотах на каком-нибудь холме, когда по другой полосе мчится встречная машина – инстинктивно пронзает мысль: « Какого чёрта этот долбо… на опасном повороте несётся по встречной! Да и наш придурок-шофёр! Нахрена он-то поворот режет, ведь сейчас врежемся!», мысль вторая: «Фу, блин! Ведь здесь левостороннее движение!». Переваливаем пару невысоких «саваннистых» хребтиков. У подножия очередного лежит деревня Наманга, здесь таможенный пост на границе с Танзанией. Заезжаем в специально для иностранцев существующий «пятак» - шоп «пиво-воды», большой магазин африканских сувениров, туалет (не по-русски чисто, кафель, никелированные смесители, «все дела». Здесь вам не тут! Капитализм! Африка!) Культура отхожих мест в «дикой Африке» не в пример «Великой России», поставлена лучше, в чём мы в дальнейшем убеждались всегда. Ну да ладно. Ходим по магазину, глазеем, прицениваемся. Огромное количество сувениров, в основном из дерева («типа эбеновое», на самом деле – чёрт его знает), малахит, африканский батик под масайские мотивы – звери, пастухи, закаты – рассветы, яркие красные и чёрные краски; кожаные масайские щиты, барабаны, грубо сделанные масайские ножи и копья с наконечниками из херового железа – типа чё с них возьмёшь – дикий народ! Цены – от пяти до нескольких тысяч долларов (есть скульптуры выше человеческого роста). При покупке цены надо сбавлять как минимум втрое – этим правилом, как мы убедились в дальнейшем, надо руководствоваться на всех подобных базарчиках. «Хау мач?» - эту немудреную фразу вспомнил даже я. Короче, постепенно проникаемся колоритностью восточноафриканской культуры. Эмоции, в общем-то, положительные.

На границе теперь уже традиционные неглядючиставимые в паспорт печати. Какие-то местные парни (понятно, что чёрные) видимо работники таможни бросились было развязывать для досмотра наш, лежащий на крыше «шаттла» багаж, но после ленивой перепалки с водилой, бросили это глупое занятие. Через 200 метров подкатываем к танзанийскому рубежу. Пока тур-лидер оформлял в конторке документы, произошёл забавный случай. Один из нас открыл окошко (душновато) и имел неосторожность обратить внимание на толпящихся неподалеку масайских женщин в колоритных национальных одеждах. Чутко уловив, что ими заинтересовались, они бросились к открытому окну, протягивая вовнутрь руки, увешанные дешёвыми украшениями из бисера. Типа купи! Парень ни бельма не говорящий по-английски на чисто русском языке вежливо пытался объяснить: спасибо, мол, не надо и т.д и т.п. Но тётки тёртые – это их хлеб, жить то на что-то надо, не отставали. Пришлось, чуть-ли не прижимая им руки стеклом закрыть окно и демонстративно отвернуться в другую сторону, но не тут-то было – тётки ринулись к открытой двери и наперебой вереща продолжали предлагать свой товар. Причём одна из них прочухала, что мы русские и членораздельно кричала: «Купи! Купи!». Что позволило в некоторой степени испытать гордость за столь «глыбокое проникновение русских на юг». Но вот подошёл какой-то «сердобольный» местный мужичок и разогнал торговок. Поехали. Теперь уже по танзанийской земле. Всё та же двухполосная дорога. Но асфальт поровнее. Как и в Кении, вдоль дороги, в саванне, пасут скот масайские подростки в ярких красно-синих одеждах с неизменной палкой в руках. Местные коровы, кстати, отличаются от наших – они более поджарые, вымя у них небольшое и рога как у буйвола.

Историко-географическая справка. Танзания – федеративная республика. До Первой Мировой Войны материковая часть была германской колонией, а острова Занзибар и Пемба принадлежали Великобритании. После поражения Германии, Таньганьика (так называлась эта колония) была отдана под мандат на управление победителю (нетрудно догадаться кому – конечно же Соединённому Королевству). После обретения независимости обе бывшие колонии объединились. Название «Танзания» образовалось из первых трёх букв «Тан» (Танганьика) и «Зан» (Занзибар). Крупнейший город страны и бывшая столица – Дар-Эс-Салам – находится на побережье Индийского океана. Нынешняя столица – город Додома – находится в центре страны. Денежная единица – танзанийский шиллинг, на январь 2005 года соотносился к доллару США как 1012 к одному, но фактически везде меняли 1000 шиллингов за один доллар. Государственные языки – аглицкий и суахили. Суахили – язык довольно древней культуры, появившейся в доисламское время и получившей огромный толчок после проникновения арабов на восточное побережье. Суахили был языком африканских морских торговцев и разбойников и сейчас является средством межнационального общения всей Восточной Африки. Единой религии нет – есть как мусульмане (в основном на побережье), так и протестанты и католики, ну и, конечно же, местные языческие религии. Основные статьи дохода государства – туризм, кофе, добыча танзанита (драгоценного камня, называемого также голубым рубином), встречаемого только в этой стране и некоторых других редких полезных ископаемых типа золота, вольфрама и молибдена.

Проезжаем мимо ещё одного хребта, его остроконечная скалистая вершина называется Лонгидо (2630м), неподалеку по некоторым сведениям находятся шахты, где добывают знаменитый танзанит. За Лонгидо, сквозь дымку, становится виден Килиманджаро. Гора и впрямь посередине опоясана облаками и увенчана шапкой белых снегов. Но снега эти не сплошняком, как часто можно увидеть на изображениях Килиманджаро. Рядом синеет конус вулкана Меру (4567м). Мы медленно продвигаемся к его подножию. Постепенно всё больше и больше гора Меру заслоняет горизонт. Наступает африканская ночь. Проезжаем ещё несколько масайских деревень. В темноте масайские женщины, дети и мужчины идут по обочине дороги, по-видимому возвращаясь с деревенской ярмарки в свои хижины, разбросанные по саванне. Надо упомянуть, что дорожных знаков в Танзании и Кении крайне мало. Никаких знаков ограничений скорости типа «40» или «60» в деревнях мы не заметили. Вместо них при въезде и выезде в деревнях на дорогах система из лежащих полицейских – хочешь не хочешь, а скорость всё равно снизишь. Ну и естественно никто не «гибэдэдирует» в кустах. Ну вот и Аруша – конечный пункт нашего трансфера. Никакого наружного уличного освещения нет, всё таже двухполосная дорога. В темноте особых различий от проезжаемых деревень я не заметил, разве только зелени побольше и народу на улице погуще. Подкатываем к 6-ти этажному отелю, выполненному во вполне европейском стиле. “Welcome!". Отель называется «Маунт Меру». Хоть и в его статусе и значится четыре звезды, но всё-таки в комфорте он немного уступает дубайскому.

Географическая справка. Аруша – крупный танзанийский город, центр одноимённой провинции, лежит у подножия красивого вулкана Меру. Знаменит, прежде всего тем, что является «африканским Давосом» - здесь часто собираются африканские главы государств для обсуждения своих политических и экономических проблем. Центр деловой активности этой части Танзании. Каких-либо выдающихся архитектурных достопримечательностей я не увидел.

 

3

 

А как вы думаете: могу я
всё-таки без особого риска
попытаться взойти на Юнгфрау?
- Головой вам ручаюсь, господин Тартарен…
Доверьтесь проводнику, только и всего!
- А если у меня голова закружится?
- Закройте глаза.
- А если поскользнусь?
- Ну и что ж такого?..
Здесь всё как в театре…
Всё предусмотрено.
Опасности ни малейшей…

Альфонс Доде
Тартарен из Тараскона

Проснулись утром на рассвете. В номере стена, выходящая на балкон – стеклянная. Открываем стену - на улице наше первое африканское утро! Красотища! Вулкан Меру в лучах восходящего солнца, окрестные холмы и просыпающаяся Аруша в клочьях утреннего тумана. Завтрак – шведский стол. Кухня, в общем-то, европейская, с английским уклоном – омлет, яичница, бекон и т.д. Большой выбор фруктов и соков. Собираем вещи, сортируя их на три части. Первая – то, что нам не понадобится до отъезда домой, её оставляем в камере хранения в отеле. Вторая – большая часть – всё, что нужно на треккинге - укладывается в один большой рюкзак на двоих – этот рюкзак на маршруте понесёт носильщик. И третья часть – всё, что понадобится в течении сегодняшнего дня, эти вещи в маленьком рюкзачке с собой. Грузимся в «шаттл» и едем на КПП на границе национального парка «Килиманджаро». За окном мелькают ставшие уже привычными улицы африканского города Аруша. Сейчас вот уже не могу вспомнить каких-то особенностей их архитектурного облика. На центральной улице все дома – сплошь магазинчики, лавки, какие-то забегаловки, мастерские и прочие объекты «сферы обслуживания». Много рекламы кока-колы, стиморол и прочих известных брендов, адаптированной к местным условиям (изображены «лица танзанийской национальности»). Обычная уличная суета. Где-то на уровне подсознания, я уже не воспринимаю местных жителей как «негров» - для меня они уже стали просто «люди», такие же, как и мы. Тем более, что в общении с ними не чувствуется никакой неловкости, натянутости, униженности или превосходства. Мужчины одеваются по европейски – тёмные брюки или простые джинсы, зачастую чёрные носки и чёрные туфли, светлая рубашка, нередко пиджак. Никаких шортов и тем более уж набедренных повязок. Женщины, естественно, в ярких цветастых длинных платьях. Очень часто и мужики и бабы переносят свою поклажу, начиная от авосек и заканчивая тазиками с фруктами и мешками, на голове. Кстати, Сергею удалось сфотографировать, как одна тётка несла на голове… топор! Не редки велосипедисты на великах типа «Урал».

Выезжаем за город. Меру (кстати, ударение в слове надо ставить на первом слоге и произносить не через «э», а через «е») отодвигается назад. Из дымки всё явственнее проступает Килиманджаро, с неизменным поясом облаков и сверкающей белой шапкой. В деревушке Sanya останавливаемся, чтобы купить на время всего треккинга бутилированную питьевую воду (для питья во время движения по маршруту). Вообще, «лицам европейской национальности» не рекомендуется употреблять местную некипячёную воду, блюда местной кухни с лотков, фрукты надо тщательно мыть, желательно с мылом. Вода в бутылках, как и весь товар местного производства, рассчитанный большей частью на приезжих, называется, естественно, «Килиманджаро». Цена – доллар за полтора литра. Мы берём (точнее нам берут) из расчёта одну бутылку в день на человека. Мы все разбредаемся, жадно поглощая объективами фотоаппаратов местную экзотику. Прекрасный вид на Гору, передний план - хижины деревушки, кроны деревьев. Видать в это время в местной церкви закончилась месса и народ повалил по улице. Женщины одеты в праздничные яркие одежды (на мужиков не смотрел), мы давай щёлкать затворами направо и налево.

Ну всё, едем дальше, свернули с трассы в сторону Килиманджаро. Вокруг - сначала поля, небольшие околки леса. Затем, постепенно начиная подниматься, заезжаем в лес. Вдоль дороги, правда, кукурузные и банановые плантации, хижины местных жителей, школа и одноэтажный костел. По всей видимости – это деревня Мачаме. Выше неё конечная точка нашего трансфера – КПП нац. парка. Наш микроавтобус въезжает в стилизованные под африканскую хижину ворота. Внутри несколько домиков – контора, вся территория огорожена забором, за которым толпятся мужики. Выражения их лиц, я бы сказал, несколько потерянные – ведь им сегодня не досталось работы носильщика! За воротами другая толпа – продавцы. Продают складные альпинистские палки (естественно б\у – от 10 долларов), простые деревянные палки с темляками и без, «типа посох», по цене от 2

долларов, ещё какие-то вещи, могущие пригодиться забывчивому туристу на маршруте. Почти все из нас купили здесь шляпы по типу ковбойских с символикой «Килиманджаро» (5 баксов, просили 15). Внутри огороженной территории деловая суета, ведь кроме нашей, здесь ещё множество групп. Распределяются грузы, предварительно взвешиваются - по местному КЗОТу портерам (носильщикам по-нашему) положено нести не более 20 кг общественного груза, но плюс к этому ещё свои вещи – обычно все они умещаются в 10 литровый рюкзачок. Народ, получивший работу портера, деловито пакует корзины с продуктами, какие-то мешки, коробки, и, получив разрешение сирдаров, выдвигается на тропу. Наконец и мы, сфотографировавшись всей группой, выходим на маршрут. Темп движения – свободный – кто во что горазд. Торопиться не надо – иди спокойно, любуйся окружающей природой – ведь это Африка! Когда здесь ещё будешь!

Что такое треккинг и чем он отличается от спортивного похода или альпинистского мероприятия? Я не знаю определения, которое приводится в словаре, но для себя уяснил главное отличие. Треккинг рассчитан прежде всего на людей, которые самоутверждаются по полной программе в своей повседневной жизни, но ещё находят в себе силы провести отпуск активным образом, посмотреть мир. И сие времяпровождение не подходит для людей, которые на работе «тянут лямку» и ждут не дождутся времени, когда можно будет ринуться в горы, чтобы реализовать себя в спорте, «типа покорить» миллион раз пройденные до него вершины и т.п., так как, наверняка, треккинг покажется им малоспортивным мероприятием. Поэтому, в частности, треккинг на Килиманджаро – это “outdoor" – активный отдых, не лишённый, конечно, спортивности, т.к. любое восхождение – это, прежде всего, проверка себя, своего рода преодоление. Ну и для тех, кто давно не ходил в горы – это некое «ностальджи» по былым горным походам. Чем же ещё отличается треккинг от похода в нашем советском понимании? Главное отличие – это то, что весь груз, снаряжение и продукты, кухню и палатки, а также часть ваших личных вещей несут портеры (носильщики); вас сопровождают гиды, которые контролируют процесс продвижения группы на маршруте, показывают и объясняют всё интересное; и всем процессом переноски грузов, организацией лагеря и питания руководит сирдар (это гималайское словечко прижилось и здесь, в Африке). Вы же несёте только те пожитки, которые могут вам понадобится в течении дня – фото, видео, какие-то тёплые вещи, перекус. В общем, всё направлено на то, чтобы вы получили максимум удовольствия и экзотики, при этом, всё-таки испытали некие трудности, преодолевать которые не в лом.

. Отправная точка нашего треккинга - Мачаме находится на высоте 1800м. Место первой ночёвки – на высоте 3000м. Бодро идём по грунтовой дороге. Вокруг нас – тропический лес – не сказать что джунгли, мне они представлялись несколько иными – более густыми, что ли, более влажными и более насыщенными всякой живностью. Наш же лес, можно сказать, безмолвен. Никто не прыгает по веткам, не кричат незнакомыми голосами птицы. Высоченные деревья всевозможной толщины, чуть ниже – вторым поясом – растут древовидные папоротники, какие-то пальмообразные растения с толстыми стволами. Ещё ниже – кустарники и трава. Всё это перевито лианами и травой, вроде нашего вьюна и покрыто лохмотьями светло-зелено-жёлтых лишайников, похожих на клочья волос. Точь в точь такие же растут у нас на Урале в переувлажнённых хвойных лесах. Поначалу, пока склон не так крут, дорога остаётся проезжа для джипов. Потом, достигнув некоей точки, на карте помеченной, как "end 4x4 road", дорога становится широченной тропой. Тропа облагорожена. С обоих краёв прорыты неглубокие канавы для стока дождевых вод. Причём, если линия стока воды пересекает тропу, то в этом месте наискосок также прорыта канавка, усиленная по краям досточками от размыва водой. То и дело нас обгоняют портеры, идущие то группками, то по двое. Что только они не несут! Складные столы и стулья, корзины с арбузами, ананасами и другими фруктами, огромные мешки, канистры с топливом, свежие яйца и так далее. Большую часть несут на головах. Не сказать, что одеты кто во что горазд и босиком. Все минимум в кроссовках, кое-кто в треккинговых ботинках, всё это, видать б\у . Все здороваются: «Джамбо!». Это первое слово по суахили, которое мы узнали. Ещё несколько коронных фраз: «Карибу» - добро пожаловать, приятного аппетита, «Асанте» - спасибо, выражение благодарности, «Поле-поле» - потихонечку, медленно, «Акуна матата!» - нет проблем, «Акуна мататизо!» - нет проблем вообще!, всё ништяк! Часто останавливаемся, чтобы что-нибудь сфоткать, один раз дорогу нам пересёк маленький зелёный хамелеончик, сфотографировали и его, посадив на ладошку. Изредка нас обгоняют буржуины всех возрастов, начиная от студентов и заканчивая пенсионерами. Вернее не так – пенсионеров мы опережаем. Вся наша русская группа (а кроме нас, русских в этом «заезде» не было) растянулась на несколько километров, все шли группками по двое – трое, а кое-кто и по одному. Впрочем, в одиночестве здесь остаться невозможно - всегда в пределах видимости догоняющие тебя или уже обогнавшие портеры и буржуи.

Во второй половине дня небо окончательно затянуло, а потом пошёл мелкий дождик. Тропа к тому времени начала взбираться по склону всё круче и круче. Давно уже нет вдоль неё «ирригационных» канав, лес постепенно сменился на некоторое подобие арчёвого. Только местная арча называется «эрикэ» - это объяснил мне немолодой, довольно прилично для местных экипированный дядька (язык не поворачивается назвать его негром). Как вскоре выяснилось – это наш сирдар, зовут его Джакоб, ему 53 года и на Горе он работает уже 25 лет. Объяснил он, конечно же, по-английски и с помощью жестов – так как к тому времени я вспомнил ещё одну фразу по-английски: « ай доунт андестенд инглиш». В свою очередь я ему сказал, что, мол, рашен нэйм (тыча пальцем в «эрикэ») – арча. На что он, видя мою заинтересованность местной флорой, показал ещё несколько местных растений. А потом что-то спросил, из чего я понял только одно слово – «биолог». Я смекнул, что это он меня спрашивает уж не биолог ли я? «Ноу, ноу! ай эм э рашн маунтиниэр, туэрист» - ответил я.

Наконец, через несколько часов, мы достигли нашего первого лагеря. Он называется Мачаме-Кэмп. Склон в этом месте делает уступ, в арчёвом лесу поляны, на которых и установлены палатки нескольких групп. Тут же растут кусты выше человеческого роста с листьями как у нашей малины. Присмотревшись увидели и ягоды - очень крупные – размером с нашу садовую клубнику. В процессе обсуждения и дегустации ягод постановили, что это местная африканская ежевика. Тут и там «разбросаны» кабинки туалетов. Чтобы больше не касаться этой темы, стоит сказать, что все лагеря на маршруте оборудованы такими будочками. До ужина далеко, тусуемся, фотографируем. Ближе к закату облачность начала растягиваться, стало видно Меру и стог главной вершины массива Кили – Кибо.

Солнце садилось за Меру, играя яркими красками в облаках. В наиболее выгодной точке съёмки мгновенно выстроилась шеренга фотографов, один из буржуинов установил штатив. Кибо розовел в разрывах облаков. После заката небо окончательно очистилось, высоко стояла полная луна, освещая ярким светом вершину. Ошалевшие фотографы ещё долго не могли успокоиться, снимая панораму освещённого moonlight’ ом лагеря на фоне Кибо, белеющего снегами в сумраке.

Во время ужина в столовой - брезентовом бараке, где были установлены складные столы и стулья, наш сирдар Джакоб и гид Роджер были представлены широкой публике, спрашивали жалобы, предложения, вопросы, рассказали о завтрашнем пути. К столу сегодня, как и потом всегда, подавали блюда европейской кухни – супы-пюре, мясо тушёное, гарнир – рис, макароны, картофель жареный и варёный, тушёные овощи (мы их назвали «мбого-мбого») и т.п. На десерт арбузы, манго, ананасы, джемы, всевозможные сладкие пасты и так далее. Напитки на выбор - чай, кофе, какао, горячий шоколад.

 

4

 

“Pole-pole"

главный принцип
треккинга на
Килиманджаро.

Утром второго дня треккинга мы с Вованом подготовили к переноске портером наш один на двоих рюкзак. Всем выдали по полторашке воды, пластиковый контейнер с перекусом, как его здесь называют ланч, состоящий из жаренного куриного окорочка, варёного яйца, кекса, коробочки сока и сэндвича. По нашим привычным походным меркам пища, в общем-то, неадекватная для высоты. Вот поэтому я и советую взять из дома фруктово-орехово-медовую смесь – ведь в условиях высокогорья она гораздо легче усваивается. Короче, бросив лагерь на «растерзание» портерам, мы с чистой совестью отдыхающих, уплативших за сервис немерянные бабки, вышли на тропу. Арчёвый лес редеет. Тропа продолжает взбираться по склону Килиманджаро. Становятся видны африканские просторы у подножия Горы. Температура воздуха прежняя - градусов 20, на небе лёгкая облачность. Идётся легко, настроение – как на первомайской демонстрации – приподнятое, с чем большее сходство придаёт то обстоятельство, что на тропе много народу. Дорога уже не прежний «проспект», а вьющаяся меж камней тропинка. Справа и слева – неглубокие ущелья, на дне которых не видно бушующих ручьёв. Большая часть влаги в этих краях скапливается не в земле, а в нижних воздушных слоях – вот поэтому в саванне все деревья с приплюснытыми кронами, а здесь на деревьях много лишайников, тем более, что на этой высоте – от 3-х до 4-х тысяч метров - формируются облака и часто склоны окутаны туманом. Местность всё больше и больше напоминает Фанские горы в районе Алаудинского перевала. Те же арчёвые деревья. Впрочем, скалы и камни – точь-в-точь как на Крыкты-Тау – такая же вулканическая порода.

Идём неторопливо – ибо основной принцип восхождения на Килиманджаро – это «поле-поле» (ударение на первом слоге), что с суахили переводится как «потихонечку». В условиях ограниченности по времени на акклиматизацию, одним из способов адаптироваться к высоте, является постепенный, неторопливый набор этой самой высоты, чтобы организм успел привыкнуть к недостатку кислорода.

Слева, через неширокую долину, в дымке виден пустынный массив Шира, увенчанный группой остроконечных скал. Тропа всё чаще и чаще идёт по каменным плитам и скальным гребешкам. Наконец около двух часов дня мы достигли места нашей следующей ночёвки – Шира-Кэмп, расположенного на полупыстынном плато с разбросанными тут и там одинокостоящими «эрикэ». В этом месте сливаются два маршрута - Мачаме и маршрут, идущий с плато Шира, поэтому палаточный лагерь достаточно большой. Место для лагеря выбрано очень удачно. В этом мы убедились ближе к вечеру, когда развеялись окружавшие нас облака. А пока, как оказалось традиционно - дождь, который мы переждали в палатках. Их уже успели установить пришедшие вперёд нас портеры.

Мы уже сделали определённые выводы относительно погоды в районе Килиманджаро, они, в общем-то, получили подтверждение в дальнейшем. Ночь как, правило, безоблачная или малооблачная. На горе около 0° (утром на палатках иней). Рассвет живописный, затем, часам к 11-ти появляются облака, которые к 2-4 часам пополудни проливаются дождичком (выше 4300 – снег). К закату обычно всё развеивается. Маршруты продуманны таким образом, что идти надо 4-7 часов и обычно к дождичку мы поспевали к палаткам. Все лагеря установлены в максимально возможных по живописности местах, с учётом дневной ходовой нормы и акклиматизационных возможностей. Всё продуманно и отточено за многие и многие годы. Прямо таки идеальное сочетание всех факторов, способствующих получению максимального удовольствия от треккинга. Впрочем, может нам повезло с погодой? Потому что, судя по прошлогодним фотографиям Володи Столярова на сайте турфирмы «Неизведанный Мир» (февраль 2004) дождей тогда было значительно больше.

Итак, ближе к закату начало развеиваться, и мы опять стали свидетелями неповторимой игры красок африканской природы. Игольчатые скалы Шира (“Shira Needles") словно призраки проступают из тумана, над Меру полыхает закат, над его вершиной красиво освещаются клубящиеся облака. Короче ландшафты Мордора. Меру словно Ородруин. Кибо в клочьях розового тумана. Сказка!

 

5

 

Альпинисты и горные туристы
– это люди, которые ищут,
где бы похуже перезимовать лето.

Народная мудрость.

Лагерь Шира-Кэмп находится на высоте 3840. На следующий день нам предстояло набрать высоту до некоей точки, называемой Лава-Тауэр, на высоте 4630м, а затем спуститься в долину Барранко, к лагерю, на высоте 3950м. Таким образом, это будет своеобразный акклиматизационный выход. Надо сказать, что массив Кибо образно можно представить в виде распластанного осьминога, точнее стонога, где голова – это вершина горы, а щупальца – это многочисленные гребни, складки этого вулкана. По одному из таких гребней, по сути, мы и поднимались предыдущие 2 дня. Что предстоит полдня делать и сегодня. Таким образом, подойдя к тому месту, откуда из «головы» растёт щупальце, мы спустимся в промежуток между следующим щупальцем.

Мы идём по гребню лавового потока, он то сужается до скального гребешка, то расширяется до наклонного плато Справа и слева в логах, где влажность повыше, группками растут местные экзотические растения – сенеции и лобелии. Сенеция – древовидное растение, высотой до нескольких метров, с лохматым, как у пальмы стволом, без веток, впрочем, часто ствол разветвляется как вилка двумя-тремя вертикальными отростками, на верхушках которых – шапка удлинённых, пучком торчащих листьев. Причём часто в нижней части стволы сильно заужены. Лобелии чем-то похожи на плоды-ананасы, только тело – ствол – вытянуто, часто до двух метров в высоту. (Только через месяц по приезду домой я узнал, что сенеция – это по сути – трава (!), а ствол – это черенки отмерших травинок-листьев!). По мере подъёма постепенно исчезают все виды растительности. На высоте около 4300м местность окончательно превращается в каменную пустыню. Некоторые уже начинают ощущать нехватку кислорода. Всё чаще и чаще мы оказываемся окутанными облаками, иногда в воздухе кружат снежинки. В час дня мы достигаем перевальной точки. Слева – в облаках – уже совсем близкий склон Кибо. Справа – скала Лава-Тауэр – Лавовая Башня. Высота немного даёт о себе знать лёгкой болью в лобовой части головы. Здесь рекомендуется побыть с часок – для адаптации организма. Некоторые группы, наверное, те, что пришли с Шира, становятся здесь базовым лагерем. Отсюда идёт тропа на вершину. Мы же, начинаем спуск в долину Барранко.

Температура около нуля. Нонсенс! Но даже в жаркой Африке, почти на экваторе, мы умудрились оказаться в местах, где всегда холодно.

Втроём, во главе с нашим гидом Роджером, уходим вниз. Каменистая тропа круто спускается между двумя лавовыми бастионами. Окутанные туманом, они смотрятся очень живописно – словно ворота на тропе, идущей из царства вечного холода в страну тепла и зелени. Вскоре крутяк заканчивается, и мы траверсируем склон почти по его платообразной верхушке. Причём следов работы ледников на этой высоте на Килиманджаро не видно, видимо они досюда никогда не спускались. Вокруг всё та же каменистая пустыня с небольшими пятнами снега, туман, но тихо, безветренно. Потом начинаем спускаться в долину. Вот в клочьях тумана видна припорошенная снегом одинокая лобелия. Местность существенно отличается от виденного нами двумя днями ранее. Ущелье более похоже на классическое горное ущелье – глубокое с крутыми склонами и боковыми притоками. Поэтому, наверное, оно обладает своим микроклиматом, более влажное. По дну логов текут многочисленные ручейки. Количество лобелий и сенеций увеличивается по мере нашего спуска в долину. Противоположный склон - 300-метровый крутой скалистый уступ, на его фоне проносятся клочья тумана. Верховье ущелья – скрыто в облаках. Сели передохнуть. Всё-таки гипоксия даёт о себе знать – сейчас у меня она проявляется в ощущении какой-то эйфории, несколько неадекватного, радостно-восторженного восприятия реальности, как после выпитой бутылки пива. Поэтому «окружающая меня действительность», возможно, воспринимается в более ярких красках.

Внизу на уступе ущелья видны палатки лагеря. Устья ущелья не видно, поэтому кажется, что уступ обрывается в пропасть, к толпящимся ниже облакам. Спускаемся дальше и, пройдя через рощу высоких сенеций, оказываемся в лагере.

Это самое живописное место на маршруте. Уступ ущелья словно парит на уровне кучевых облаков. Тот, кто читал романы Бушкова о летающих островах (цикл о Свароге) тот несомненно оценит красоту этого момента. Тут и там небольшие рощицы и группки сенеций. Очень неплохо они смотрятся на фоне видной иногда в разрывах тумана Горы. Горный ручей, который ниже называется речкой Умбве, ближе к левому склону прорезает дно ущелья, уходя в колоритный каньон. К вечеру, как обычно, ушли окружающие вершину облака и мы увидели суровые стены Кибо с висящими на них ледниками, с нижних концов которых свисают гигантские сосульки в добрую сотню метров. В общем, как обычно и в этот день «праздник удался».

Совет четвёртый. Какие же взять с собой вещи, учитывая то, что придется находиться, как и в достаточно комфортных африканских условиях, так и в экстремальных высокогорных?

Роща сенеций у Барранко-Кэмп

• два рюкзака (на 80-100 и 15-20 литров). Ещё дома в большой рюкзак упаковать основной багаж, а маленький использовать в самолёте как ручную кладь (см. совет №2)
• спальный мешок (на t до -5°)
• треккинговые ботинки (я обошёлся недорогим «кампусом»)
• сандалии для нахождения на просторах Африки, в дополнение можно захватить и кроссовки
• шапочка из «полартека» для высокогорья и панама или шляпа для равнин, шляпу можно приобрести и там
• перчатки и верхонки
• костюм из полартека или виндблока
• штормовая куртка из мембраны и соответственно брюки или полукомбенизон из того же материала
• шорты или бермуды
• спортивный костюм (можно идти по маршруту при t от 15° до 5° или носить на стоянках)
• термобельё, впрочем, пойдёт и х\\б
• налобный фонарик (лучше светодиодный)
• купальный костюм
• банно-мыльные принадлежности (мыло, полотенце и т.д.)
• футболка, летняя рубашка
• носки шерсть и простые
• высотные очки
• фото-видео и принадлежности к ним
• вымпелы, значки, открытки вашего города, страны и вашей организации и прочая символика для подарков местному населению и симпатичным вам людям

Необязательные, но рекомендуемые вещи:

• «фонарики» (гетры от попадания камешков в ботинки)
• пуховка
• накидка от дождя
• зонтик
• ножик, компактные стопарики для злоупотребления
• складные лыжные палки (можно купить б\у при входе в нац. парк)
• крем от солнца
• реппелент от насекомых
• личная аптечка (лейкопластырь, бинт, вата, крем «спасатель», йод, таблетки от «высоты», уголь и т.п.)
• швейный ремнабор
• скотч (может пригодиться и в аэропорту и на маршруте при упаковке рюкзака, который понесёт портер)

 

6

 

А-а-а в Африке горы
вот такой вышины…

песенка

Следующим утром покидаем гостеприимное ущелье Барранко. Начинаем крутой подъём на склон, противоположный вчерашнему спуску. Временами довольно круто приходится карабкаться по крупным камням. Наконец, набрав порядка 250 метров высоты, мы вновь оказываемся на вершине очередного лавового потока. Высота – около 4200м. Отсюда, с этого места также идёт альтернативная тропа на вершину. Гора видна совсем рядом. Пока ещё она не успела скрыться в облаках. Но мы снова сбрасываем высоту в очередной лог.

Далее, весь сегодняшний день, мы будем траверсировать склон на уровне 4000-4500м по южному склону Килиманджаро по тропе, которая носит название “Southern Circuit", то есть что-то типа «южная часть кольцевого маршрута». Несколько раз мы то выходим на гребни, то спускаемся в небольшие долинки. Растительность меняется в соответствии с высотной поясностью. В ущельицах, где повлажнее – встречаются сенеции, на гребнях – каменная пустыня. Постепенно нас окутывают пришедшие снизу облака. Наконец очередной большой сброс к речке Каранга. Здесь портеры набирают в канистры воду, эту воду они понесут в базовый лагерь. Дальше воды не будет. Вновь крутой подъём и лагерь Каранга-Кэмп. Высота 3963м. Очередной привал и ланч. Далее плавный подъём по платообразной пустынной местности. Теперь наш путь проходит в условиях постоянного тумана. Впрочем, потеряться невозможно – натоптанную тропу хорошо видно и, как обычно, она «заселена» людьми. Где-то на высоте 4200 вновь у народа (исключая привычных портеров) начинается небольшая гипоксия. На лицах появляются признаки усталости. Я иду «поле-поле», могу и побыстрее, но чуть сдерживаю себя – пусть организм привыкает к высоте как можно постепеннее – это залог успешного восхождения, которое предстоит сегодня в полночь.

И вот на одном из бесконечных гребней впереди видим силуэты спускающихся вниз по гребню людей – это уходят из базового лагеря совершившие сегодня восхождение. Вскоре и мы достигаем места на уступе гребня, где портеры нашей и других групп устанавливают палатки. Вот отсюда, с высоты 4600, из лагеря Барафу Кэмп, мы и пойдём на вершину.

И вновь как обычно, в который раз, облака к вечеру развеиваются и нашему взору открывается окружающий нас ландшафт. К востоку от себя мы видим зубья вулкана Мавензи. Два самых высоких его пика имеют высоту 5149м и 5120м и названы в честь первовосходителей на Килиманджаро – пик Ханс Майер и пик Пуртшелер. Мавензи выглядит достаточно мощно – множество скальных башен, из разрушенного кратера сползает ледник. Между нами и Мавензи – гигантское пустынное плато – “The Saddle"- Седло. По нему разбросаны мелкие кратеры, причём в двух из них небольшие озёра. К западу от гребня вновь виден Меру, который мы не видели последние полтора дня. Он по пояс выступает из моря облаков. Наш гребень круто уходит вверх, вершины, как бывает в таких случаях, не видать, только белеет небольшой кусочек ледника “Rebmann". Короче, опять типичный ландшафт Мордора, только его противоположния сторона.

Ранний ужин, на который пришли не все и в 20 часов мы ложимся спать. Нас разбудят в 12 ночи на восхождение. Вздремнуть мне всё-таки немного удалось.

Совет пятый.По-моему стоит отказаться от ужина, предлагаемого в вечер перед восхождением, т. к. пища не соответствует высотным условиям – по-моему, был гуляш с макаронами – на её усваивание в условиях высоты требуется больше времени, а к началу восхождения желательно, чтобы никаких проблем с желудком не было. Вот здесь-то очень пригодятся «домашние заготовки» в виде орехов, мёда, сушёных фруктов, фиников и т. п.

При выходе на восхождение не стоит сразу надевать на себя всю тёплую одежду «про запас, а вдруг потом будет холодно?». Потеть в начале пути не надо – это забирает значительную часть энергии и ухудшает самочувствие, а силы столь бездарно в начале восхождения расходовать не рекомендуется. Лучше пододеться потом, когда почувствуете, что стало холодно.

«Рота подъём! Чаепитие!» - будит нас Джакоб. Этим немудреным фразам позавчера нашего сирдара обучил Вадим. На часах двенадцатый час ночи. Пьём чай в столовой, собираем запас тёплых вещей в рюкзаки и строимся в колонну. Впереди сирдар Джакоб, замыкает наш отряд Володя – наш турлидер, гид Роджер держится возле девчонок, чтобы, образно говоря, держать руку на пульсе представительниц нашего «слабого пола». Портеры остаются в базовом лагере. Ночь безветренная, лунная, на небе полупрозрачные облачка, сквозь которые просвечивают звёзды. Кстати, созвездие Ориона здесь расположено вверх ногами – оно единственное, которое я смог узнать в здешнем южном небе. Температура около нуля. Ну всё, как говорится «исчезла дрожь в руках, теперь наверх…». Выходим, включив налобные фонарики. Наша группа вклинивается в вереницу нескольких других групп. Все сосредоточенны и идут плотной колонной. Через час – привал. Внизу, на равнине блестят огни города Моши, к нам тянется гирлянда огоньков фонариков идущих за нами восходителей. Высоко впереди также мелькают фонарики, ушедших раньше нас. В общем ночной пейзаж очень красив! Джакоб изо всех сил старается идти медленно, но всё равно его темп подходит не всем в нашей группе. Через пару часов мы все постепенно рассосредоточиваемся на три компании, наиболее сильные мужики идут впереди с Джакобом. На тропе постепенно осталась только наша группа и группа каких-то студентов-буржуинов. Они то опережают нас, то во время их привалов опережаем их мы. Они идут плотной группой, монотонно, все как один останавливаются на привал и все, как один, с него снимаются. Остальные группы отстали, выбрав свой ритм движения.

Я снова иду «поле-поле», опять-таки немного сдерживая себя в темпе движения. По опыту предыдущих подобных восхождений знаю, что при схожем нынешнему уровню акклиматизации, критическим для меня является высота 5100-5200 метров. Именно на этой высоте у меня происходит сильная «ломка». И когда преодолеваю порог этой высоты, почему-то потом становится легче. И поэтому важно не загнать себя, поддаваясь ненужному стремлению кого-то там догнать и перегнать (каламбур). Не раз убеждался, что высота всех расставляет по своим местам. И люди, показывающие недюжинные способности и подававшие надежды на спортивное лидерство там, «внизу», сдавали свои позиции «наверху» и часто «вперёд» выходили люди из «среднего звена». Но, конечно же, зависимость эта не обратно пропорциональная. Альтиметра у меня не было и на какой высоте мы находимся, я не знал, но боль в лобовой и височных частях головы по мере продвижения наверх практически не усиливалась. Хотя многих тошнило и рвало. У каждого ведь гипоксия сказывается по-разному. Ведь на высоте, в разреженной атмосфере, снабжение мозга и пищеварительного тракта кислородом снижается вследствие усиленного переноса его к мышцам. Вот поэтому надо найти нужный темп, чтобы организм более-менее успевал снабжать все органы сим животворным газом. А способность быстро адаптироваться к условиям кислородного голодания сугубо индивидуальна и зависит от множества факторов.

Склон дольно крут. Слева, на фоне неба, виден гребень, мы же идём по его левому (орографически) склону. Тропа закладывает небольшие серпантины по «сыпухе», хотя это нельзя назвать сыпухой в классическом её понимании. Фракция очень мелкая с пылью. В начале восхождения шли среди крупных валунов, нередко по ступеньчатым плитам. Свой фонарик я давно потушил – видно и без него. Пришлось и одеться потеплее - начали мёрзнуть грудь, руки и ноги, я так думаю, что температура около 12-15° холода, подул лёгкий бриз. Наконец преодолев, как мне показалось, свой порог в 5200м, я добавляю темп – решаю проверить себя, усилится ли головная боль, ухудшится ли самочувствие. Но одиннадцать шагов – и всё – отдых, надо успокоить дыхание – отдышка, как после пробежки стометровки. Хотя в остальном – всё на уровне. Начинаю методично догонять оторвавшихся вперёд студентов-буржуинов. Наконец обхожу и их и с сильнейшей отдышкой неожиданно выхожу на конец крутяка. Всё! Сыпуха кончилась. Относительно ровная площадка, тут и там невысокие скальные жандармы. Здесь много остановившихся на привал людей, в том числе и наша передовая группа, во главе с Джакобом. Слегка посветлело – вроде предрассветные сумерки. Осматриваюсь – похоже на край кратера мы уже поднялись. Вправо – тянется его гребень. На нём видны силуэты идущих людей. Но где сама вершина – пик Ухуру пока непонятно, может там за перегибом гребня ещё чёрт знает сколько надо будет идти. Как потом я узнал высота этого места около 5730м.

Ну что ж, начинает светать. Надо выдвигаться повыше – эта точка не столь хороша для фотосъёмки. Медленно бреду (быстрее не получается) по тропе по гребню кратера наверх. Снега нет – на земле иней. Светает всё больше и больше. На удобном камне устанавливаю фотоаппарат. И вот он рассвет на Килиманджаро! Под нами – волнистое море облаков. Красный диск солнца, поднявшись из пенно-облачного горизонта, выстреливает лучами, которые как лазер скользят по верхнему краю облаков и попадая на лежащий на земле, под нашими ногами, иней взрываются миллиардами красных искорок. Из облаков чёрным мордорским замком торчит Мавензи. На меня накатывает чувство эйфории. Восторг пробивает аж до слёз. Не покидает ощущение, что мы находимся на специально для нас срежиссированном феерическом спектакле. "Best of Afrikan".

Осматриваюсь более внимательно. Мы находимся на гребне кратера, который одной стороной круто обрывается вниз (правой по ходу движения). Там после небольшого плато начинается холмистое повышение, увенчанное в одном месте аккуратно террассированным ледником. Всё это и есть кальдера с её пепловым конусом и прочими непонятными элементами рельефа. На левой стороне гребня, где мы стоим, чуть ниже по склону огромным уступом лежит ледник, который другим своим краем уходит за перегиб. Также, внизу на дне, на плато кратера, словно коровья лепёшка лежит ещё один небольшой ледник. В общем, ничего подобного в горах я раньше не видел. Ландшафт исключительно необычный. Сочетание пятен ледников с холмами пепла создаёт совершенно сюрреалистичную картину. Почему ледники имеют такую форму? Словно их кто-то по краям вертикально обрезал гигантским ножом с фигурным лезвием. По всей видимости, воздух, нагреваясь у поверхности земли, поднимаясь вверх, оплавляет края льда. И почему они лежат в несколько хаотичном беспорядке и не на самых высоких местах рельефа?

Иду дальше по пологому гребню вверх. Вскоре, пройдя пару увалов увидел толпу людей -они стоят у небольшого деревянного сооружения – это и есть вершина – Ухуру-пик, хотя на самом деле это вовсе и не пик, а просто высшая точка одного из увалов гребня. 5 896 метров над уровнем моря. Ура! Ухуру-пик! Высшая точка горы Кибо, массива Килиманджаро и всего африканского континента! Несколько десятков восходителей из разных стран радостно галдят, фотографируются, обнимаются, звонят по телефонам, поздравляют друг друга и злоупотребляют из фляжек поздравительные горячительные напитки. Постоянно подходят новые и уходят вниз люди, уже побывавшие на сей благославенной точке. Танзанийские гиды стоят с видом глубокого удовлетворения и гордости за то, что именно на их земле находится Килиманджаро, на их лицах словно написано: «Ну, мы же вам говорили! Всё у вас получится! Мы за вас рады! Танзания! Килиманджаро! Акуна мататизо!». Вскоре на вершине собралась и вся наша россиянская группа. Ба! И даже наши девчонки! Все трое! Уставшие, но счастливые. Из девятнадцати россиян успеха добились восемнадцать. Думаю, не стоит описывать те чувства, что испытывают люди на вершине – они большинству из читателей знакомы – ведь ради того чтобы их испытать мы все и ходим в горы. У вершинного тура, знака, или стелы – как правильнее назвать? – очередь, чтобы сфотографироваться, но уж мы, россияне и тут выделились – окуппировали сие место на добрые 10 минут – прямо таки «Кама-сутра» фотографическая какая-то – и так встанем и эдак, и с таким флагом и с этаким и по городам и по компаниям и все вместе, да ещё и на несколько фотоаппаратов!

Проторчали на горе около двух часов. За это время на вершине побывало, как мне кажется, около сотни человек! Солнышко уже стало пригревать. Потихоньку идём обратно, а люди всё подходят и подходят – вот двое портеров под руки ведут плачущую от счастья моложавую бабульку. Сходили к леднику Decken Glasier, его край возвышается над землёй на высоту около 15 метров. С точки5730м, куда мы сегодня ранним утром вышли с сыпухи, далеко внизу видны разноцветными пятнышками палатки лагеря Барафу. До них 1100 метров по высоте. Спускались по пути подъёма. Правда, здесь, на Килиманджаро, не удавалось это сделать, как в горах средней Азии – встал на сыпуху, как на эскалатор и едешь, только изредка перебираешь ногами, пришлось немного поработать. Спуск дался всем по-разному. Разрыв по времени между первым и последним пришедшим в лагерь из нашей российской группы составил около 2-х часов. Если я ещё успел в лагере подсушить на солнышке вещички, промокшие от пота, то последние спускались уже в тумане. А потом традиционно пошёл дождичек, под капель которого неплохо вздремнулось в палатке.

Сегодня нам ещё предстояло спуститься вниз, в следующий лагерь, находящийся в зоне леса. После небольшого отдыха и чаепития в лагере Барафу, окутанном туманом, мы в 12 дня выдвинулись на тропу. Наш путь лежал сначала по каменной пустыне, потом по степи, поросшей вереском, затем арчёвому лесу. Путь вниз, как это всегда бывает, был овеян грустью расставания с Горой, подарившей массу впечатлений, чему в большой мере способствовали вересковые пустоши, придавшие моим воспоминаниям приятную грустинку. Всё это время вершина была закрыта облаками. Ну вот, если на протяжении всех предшествующих дней меня преследовало ощущение недостаточности физической нагрузки, то теперь-то я получил полное удовлетворение от восхождения. Всё было прекрасно, всего было в меру – и «рубиловки» и романтики.

 

7

 

… для достижения полного счастья
не следует искать одних только
наслаждений, существует нечто
высшее, составляющее подлинный
смысл и цель жизни, и мы
можем добиться обладания
или надеяться на обладание
этим смыслом ещё до гроба.

Даниель Дефо
Дальнейшие приключения Робинзона Крузо.

Утром в последнем лагере Мвека-Кэмп, находящемся на высоте 3100м – последнее групповое фото (включая наших танзанийцев) на полянке, откуда видно шапку Кибо, и мы идём вниз. Некоторое время шли по арчёвому лесу, а потом вдруг резко, буквально за 2 шага, он превратился в тропический. Тропа опять стала просторной, спускающейся широкими ступенями, опять ирригационные «навороты». Уже совсем внизу встречаем несколько бригад благоустроителей. И что меня удивило в этом лесу – это то, что здесь не было ни мух ни комаров. Через несколько часов пути весь наш «поток» достигает КПП нац. парка. Здесь расписываемся в журнале учёта посетителей и нам выдают сертификаты (типа наших грамот) об успешном восхождении на Ухуру-пик, высочайшую точку Африки. С «гордостью» узнаю по номеру сей бумаженции, что я 1524-й, кто с начала этого года посетил вершину Килиманджаро, а ведь сегодня только 28 января.

Спускаемся ещё ниже по проезжей дороге до деревеньки Мвека, где нас должен забрать микроавтобус. По обочине – банановые и кукурузные плантации, навстречу начинают попадаться местные жители, «впаривающие» нам сувениры. Постепенно мы оказываемся окружены толпой галдящих мужиков, настойчиво предлагающих свой товар. По ассортименту и качеству (и цене), как мы потом убедились он нисколько не отличался от виденных нами до и после треккинга подобных вещей. Так что можно приобрести понравившейся вам сувенир и здесь, но торг надо начинать, занижая предлагаемую вам сумму втрое, а там как сторгуешься.

Ожидая «шаттл», мы расположились за столиками небольшой кафешки и вот тут-то настал звёздный час этих торговцев – они словно мухи вились вокруг нас. Какой-то мужик – по всей видимости хозяин заведения - несколько раз пинками разгонял эту толпу, но как это обычно бывает, стоило ему куда-то скрыться, как толпа с настойчивостью морской волны вновь накатывала на «наши почти неприступные скалы». Особенно понравился один колоритный абориген, который предлагал купить местный музыкальный инструмент – длиной чуть больше локтя, с небольшим резонатором в виде выдолбленного из дерева бочонка и грифом с 4-мя струнами. Колки, кстати, тоже деревянные, а струны – поделённая на 4 части первая гитарная струна, смычок – простая обструганная деревянная палочка. «Ты хоть покажи, как на ней (этой скрипке) играют?» - жестами попросил его Серёга. «Акуна матата!» - ответил тот. Отвел его в сторонку, приложил свою балалайку к животу и, водя смычком у самого основания струн, запел и пустился в пляс. Да! Это надо видеть! Мужик старался на совесть. «Музыкальная композиция», которую он нам исполнил – очень экспрессивная и колоритная вещь. Лично у меня осталось впечатление, будто я коснулся самого краешка огромного пласта неизвестной нам, но самобытной и интересной музыкальной культуры Африки. Сергей снял всё на видео, мужик получил доллар, а «скрипку» купила Иришка, по-моему, за 30 баков.

Пока портеры грузили на крышу «шаттла» наш багаж, сувенирщики продолжали суетиться вокруг нас, пришлось прилепить на окно «тойоты» бумажку типа «ноу мани, ноу чейндж». И вот, наконец, мы, девятнадцать россиян, наш сирдар, гид и ещё несколько их товарищей покидаем гостеприимные склоны Великой Горы. В пути потихоньку начали рассматривать, приобретённые сувенирчики. Наибольший интерес вызвала та пресловутая скрипка. Сначала попробовала на ней хотя бы издать музыкальные звуки новая хозяйка вещички Иринка. Не получилось. Потом чуть ли не каждый из нас посчитал за честь потыкаться смычком по струнам сей дивной штуковины. И даже Вадим, самый продвинутый из нас в музыкальном плане, не смог извлечь из инструмента звуков даже близко похожих на те, которые извлекал его бывший владелец. А надо сказать, что звуки-то, в общем-то, должны быть простым «пиликаньем». Впрочем, Вадик быстро повертел колки, и сбацал «дипёрпловский» «Дым над водой». «А ну-ка, ребята, попробуйте вы» - Вадим передал «скрипку» Роджеру. Тот с умным видом попробовал, результат – ноль, попытались все остальные, за исключением разве что шофёра, наши чернокожие попутчики – ничего ни у кого не получилось. Да ну и ладно, «Давайте, ребята, спойте хоть что-нибудь так, без музыкального сопровождения» - прокричал Вадим. И они запели. Вещь изумительная по своей мелодичности, чувственности. Насколько я понял из интонации и некоторым словам типа Килиманджаро и Мавензи – это гимн и благодарственная песнь Великой Горе, дающей жизнь, работу и благоденствие людям, живущим у её подножия, выполненная в типичной африканской манере, без напыщенной торжественности, но с теплотой. Причём исполнение сопровождалось прихлопыванием и притопыванием, переливами на два голоса и т.п. Тут-то они и показали свою музыкальность, и доказали, что эпизод со скрипкой – всего лишь досадное недоразумение. В общем, очень красивая, пропитанная «килиманджаристым» духом «африканистая» песня. «Ну чё, а теперь вы»- задорно спросил главный их заводила. В ответ мы спели песенку Бременских музыкантов. Конечно, у нас получилось не столь талантливо, но к концу песни африканцы уже дружно подхватывали вместе с нами «ла-ла-ла-ла-ла-ла, е-е, е-е!». Короче, очень эмоциональный и яркий эпизод, тем приятнее, что получился он чисто экспромтом и на трезвую голову.

Заезжаем в городок Моши пообедать (всё включено), затариваемся в соседнем «супермаркете» танзанийским кофе, чаем и пивом (кофе, чай - домой, пиво – внутрь). Моши – городок чуть поменьше Аруши, но, как мне показалось, поспокойнее и почище. Потом едем в Нгаресеро-лодж, отель, где нам предстоит провести две ночи. Отель 4 звезды. С асфальта, недоезжая Аруши, мы свернули на убитую грунтовку, где у нас появились сомнения на счёт четырёхзвездочности нашего отеля. По сторонам – банановые, кукурузные и кофейные плантации, по обочине вместо нашего репейника - кактусы. Постепенно начинаем подъём на подошву вулкана Меру. Ну вот и отель.

Нгаресеро превзошёл все наши ожидания. Кратенько опишу его, чтоб как-то объяснить то удовольствие, которое мы получили от нахождения в сим дивном месте. Первая его часть – строение, которое и есть, собственно, лоджии – около десятка номеров с верандами. В каждом номере - две комнаты, украшенные картинами, двуспальная кровать, диван, ванна с горячей водой, гардеробчик и т.д. Вторая часть – двухэтажный дом, где находится столовая, каминный зал, ещё несколько номеров, две веранды с видом на пруд, где по вечерам оглушительно поют лягушки. Всё выполнено в строгом английском стиле с добавлением африканской экзотики. С веранды второго этажа – вид на Килиманджаро в закатных лучах. С поляны, засаженной английской травкой – вид на вершину Меру в восходящих лучах. Несколько экзотичных деревьев, включая многометровый ветвистый кактус, бассейн, домик хозяина, стилизованный под африканскую хижину, с табличкой “private" на калитке, полянка для игры в крокет. Короче всё продумано до мелочей (включая и местоположение отеля) и настроено на то, чтобы человек мог максимально отдохнуть на лоне африканской природы, окружённый африканским колоритом и с новыми силами ринуться в трудовые будни на своей родине. Ужин при свечах, обмен впечатлениями, тосты и т.д. Понятно, что и сегодня вечер удался.

 

8

 

Счастлив, кому знакомо
Щемящее чувство дороги.
Ветер рвёт горизонты
И раздувает рассвет.

В. Сидоров

Сегодня мы едем на сафари в нац парк Маньяра-Лейк. Хотя правильнее назвать эту поездку – фотосафари.

Географическая справка.Огромную часть территории Танзании занимают национальные парки, заповедники и резерваты - Серенгети, Килиманджаро, Аруша, Руаха, Тарангире, Селоус, Нгоронгоро, Рунгва, Маньяра и другие. В них животные обитают в естественных для себя условиях, но настолько привыкли к туристам, что практически не боятся ни машин, ни людей. Конечно же, каждый парк призван сохранить какой-либо определённый ландшафт, например – парк Аруша – это вулкан Меру с прилегающей территорией, ну Килиманджаро – понятно - высокогорные ландшафты уникальнейшей горы Африки. Серенгети – саванны сев.-зап. Танзании. На севере этот парк смыкается с кенийским парком Масаи-Мара и в апреле многомиллионные стада антилоп гну мигрируют через границу. Нгоронгоро знаменит тем, что – это огромнейший кратер со своим микроклиматом и животные живут в нём, как я слышал, в замкнутом цикле в полном межвидовом равновесии, так как не могут перелезть через крутые стенки оного кратера. Ну и, в каждом парке есть своя какая-то определённая изюминка, например в Нгоронгоро – миллионы розовых фламинго, в Серенгети – миллионы антилоп гну, а в Маньяра Лейк – особая порода львов, которые живут на деревьях. Конечно же, всех остальных животных Африки во всех этих парках навалом. В наше чересчур цивилизованное и техногенное время все эти заповедные территории можно считать частью национального достояния не только Танзании, но и всей Африки, да что там Африки – всего мира.

Парк Маньяра Лейк расположен в сотне километров к западу от Аруши у подножия Большого Рифтового разлома, который уступом возвышается над саванной. Этот уступ (тектонический разлом) тянется на тыщи километров с севера на юг. Похоже, что влажные воздушные массы, идущие с океана, ударяясь об склоны уступа теряют свою влагу в виде дождей, что в свою очередь провоцирует буйный рост растительности на склонах и у подножия Рифта и, соответственно, многообразие животного мира. Излишки воды, стекающей в виде речек и ручьёв скапливаются в понижениях у подножия уступа – так называемой Большой Рифтовой Долине, часто образуя болота и озёра. Одним из таких озёр и является Маньяра.

Наша группа разделяется – ростовчане и часть питерцев покидают нас – у них своя программа - они уезжают на 3 дня в Серенгети и Нгоронгоро (соответственно и стоит это удовольствие 500 баксов с носа). Мы же едем на однодневное сафари поближе (90 долларов плюс по пятёрке «на чай» водилам-гидам). И вот мы вдевятером рассаживаемся по двум джипам, с собой ничего кроме «фотооружия» практически не берём и катим через Арушу на запад. Водители наши очень аккуратно одеты и имеют несколько респектабельный вид (не в смокинге, конечно же, но чувствуется, они люди по танзанийским понятиям не бедные). Останавливаемся на знакомом перекрёстке за Арушей, где одна из дорог идёт на север – в Найроби, другая – на запад, в глубь страны. На небольшом базарчике покупаем бананы. Присматриваемся к местным жителям. Торгуют, в основном фруктами и овощами, причём очень много гроздьев зелёных бананов, как я понял – этот товар удобно закупать впрок. Среди народа - много масаев. Стоит подробнее остановиться на этом неординарном народце, так, как я считаю, что эти люди – часть непременной танзанийской (да и кенийской тоже) экзотики.

Этнографическая справка.Масаи (самоназвание ил-масаи) – народ группы нилотов, проживают в Танзании и Кении. Занимаются кочевым скотоводством. И как любой кочевой народ, будь он хоть в Азии или Африке, занимающийся скотоводством на протяжении тысячелетий, масаи, можно сказать, в какой-то мере самодостаточны. Их культура, образ жизни, менталитет, мироощущение довольно-таки сильно отличаются от других народов, окружающих их. Это гордые и независимые люди, со своими стадами они свободно перемещаются через границу Кении и Танзании. Пожалуй, это один из самых «пропиаренных» чернокожих народов. Столь большую известность в мире имеют, пожалуй, лишь пигмеи и бушмены. Россиянам они знакомы по передачам «Клуба Кинопутешествий» и им подобным (масаи - это люди, которые любят очень высоко подпрыгивать). Ещё несколько примечательных особенностей – бреют головы (даже женщины), два передних зуба удаляются. Отсутствие волос на голове женщины объясняется тем, что таким образом подчёркивается огромное количество украшений на шее, груди и ушах. Кстати, мочки ушей от тяжести удлиняются, что у этого народа считается красивым. Они очень строги в одежде – сколько бы я не видел этих масаев – вся их одежда бордовых, красных или различных оттенков синего цветов и неизменно в клетку или в полоску. А одежда эта – чаще всего что-то типа сарафана у женщин и юбки у мужчин и накидка или плащ-накидка (в смысле, что длинная накидка, до пят, застёгивающаяся на горле). Форма жилища – круглая саманная хижина с конической крышей.

За эти несколько дней, что мы поколесили по Танзании и Кении, неизменная часть ландшафта – масаи - подросток или мужчина, пасущие коров, причём непременно с палкой (или в руке, или оная палка возложена на плечи и обе руки «повешены» на неё). Или несколько грациозных женщин с ношей на голове, идущих от дороги в степь к виднеющимся вдали хижинам. Или одинокий велосипедист-масай с обязательной палкой (!) (а может это у них копья – издалека не различишь). Или мальчишки с привязанными к голове перьями, в боевой раскраске (опять-таки с палками) – эти чаще всего «работают» в деревеньках или на перекрёстках (позируют бледнолицым за доллар). И что меня больше всего поразило – несмотря на относительную бедность – они не ходят в рванье или грязной одежде, даже пастухи в саванне, даже детишки.

Итак, катим дальше - «гляди в окошко не гляди, а всё едино – Масайская Степь» (между прочим, так доподлинно называется данная местность). Ну, для нас она – саванна. Вдруг ни с того ни всего наши джипы остановились. Что случилось? Вон там – страусы – объяснили нам водители. Мы долго всматривались, наконец, увидели силуэты этих птиц. Стояли они не шевелясь довольно долго – я уж было начал сомневаться – уж не макеты ли там под деревьями? Но нет, один вроде головой дёрнул. Поехали. Несколько раз недалеко от дороги видели одноэтажные строения, различной степени достатка с вывеской «типа “school"». Олег, который хорошо говорил по «нерусски» (ну в смысле по-английски) постоянно задавал всевозможные вопросы о жизни в Танзании. Всё пересказать невозможно – займёт слишком много времени и места, но главный смысл такой – жизнь в Африке не сахар – бананы с деревьев в рот не падают, за всё надо платить – за обучение детей, за обучение профессии и т.д., а работы – за которую платят деньги - мало. Так, например, чтобы получить профессию гида, надо учиться три года, каждый год обучения – 2 тысячи долларов. Вообще, я обратил внимание, что живёт народ бедно, беднее чем, скажем, в Таджикистане. Но характер этой бедности иной, чем в республиках Средней Азии. Там – (в СНГ) люди жили лучше, но «вдруг» начали беднеть, у них были и пенсии и бесплатное образование и здравоохранение и жилье почти бесплатное, почти гарантированное, а вот теперь всё это рушится. А здесь (в Африке) никогда этого не было, они всегда были бедные. Соответственно и мироощущение разное – у б/у советских – нытьё и растерянность, у «негров» - спокойное восприятие существующего порядка вещей. За то небольшое время, что довелось находиться в Африке, мне показалось, что отношение между богатыми и бедными и между чёрными и белыми не носят антагонистического характера.

Тем временем мы проехали мимо «образцово-показательной» масайской деревни, стоящей на склоне пригорка недалеко от дороги. Посещение сего шоу не входило в стоимость нашего билета.

Всё ближе и ближе склон Рифта и вот мы въезжаем в ворота парка, непродолжительная остановка – оплата за вход и – «Карибу!». Не успели проехать и 300 метров как наткнулись на стаю бабуинов, расположившихся прямо на дороге, на обочине и на близлежащих деревьях. Они спокойно занимались своими делами – пощипывали «руками» побеги травки, выискивали друг у друга насекомых, играли и т.д., словом не обращали на нас никакого внимания. Водители терпеливо ждали, когда мы вволю нафотографируемся и только тогда поехали дальше. В парке проложены грунтовые дороги и, как я понял, все всегда ездят по одному и тому же маршруту. Признаться, перед началом у меня были некоторые сомнения насчёт того, что нам удастся увидеть такое разнообразие животного мира. Но произошедшее превзошло все наши ожидания. Не буду вдаваться в подробности – нам удалось посмотреть почти всех более известных животных, в том числе и пресловутых львов, предпочитающих большее время жизни проводить на деревьях. Зебры, жирафы, слоны, газели, антилопы гну, бородавочники, слоны, бегемоты, голубые мартышки, марабу, пеликаны и ещё множество каких-то птиц и зверей, названий которых я не знаю. Из известных африканских животных мы, пожалуй, не видели только носорогов и крокодилов. И всё это действительно очень близко от дороги. «Апофигеем» было то, что когда мы уже двинулись назад, можно сказать пресытившиеся от сафари, и до ворот оставалось совсем немного, то наткнулись на слоновью семейку, которая мирно паслась прямо на обочине, и некоторые слоны-подростки могли достать до соседнего джипа хоботами. Причём, они не просили «подачек», мы просто были им абсолютно неинтересны – как будто нас вообще не существовало. Да, было сомнение – а не прикармливают ли этих животных специально? Не оставляют ли возле дороги какую-либо пищу, привлекательную для обитателей парка? Чёрт его знает, хотя жирафы объедали верхушки деревьев, а зебры, бабуины и газели спокойно щипали травку, а не подбирали с земли что-то похожее на искусственную подкормку. Они словно не замечали нас и не проявляли к нам никакого интереса. Хотя возможно, что тушу буйвола для львов и умышленно подбросили. Впрочем, всё это неважно – все получили неизгладимые впечатления. Ещё один акт спектакля “Best of Afrikan".

После сафари мы покатили вверх на плато Рифта по новой дороге, построенной только в прошлом году на деньги ООН, под руководством японских инженеров. Отсюда – вид на озеро Маньяра и недалеко - сувенирная лавка. Кажется мы провели в ней пару часов. Рядом навес, в котором двое парней простыми задроченными стамесками вырезали из дерева эти самые пресловутые статуэтки. Один из продавцов лавки, который счёл за свою обязанность «пасти» меня, увидев мою заинтересованность процессом изготовления, на английском языке (а я ни черта его знаю) сумел объяснить мне, что такое эбеновое дерево. Оказывается, чёрная у него только сердцевина – на полу лежало полено такого дерева, «Такие деревья растут там» – он показал на холмы, поросшие уже привычным нам «саваннским» редколесьем. Причём, чем старее дерево – тем толще его сердцевина, а появляется эта чернота только у десятилетнего дерева. И занимает она только, пожалуй, треть среза ствола. Поэтому чтобы изготовить вещичку толщиной с руку надо спилить дерево в три раза толще. Вопрос – какой должен быть возраст у такого дерева?

На следующий день собираем манатки, завтракаем и прощаемся с гостеприимным персоналом Нгаресеро-лодж. Сегодня мы покидаем Танзанию и Кению. Но автобус в аэропорт Найроби идёт во второй половине дня от знакомого нам отеля Маунт Меру. Я вообще в этой африканской поездке нисколько не следил за временем (счастливые часов не наблюдают), поэтому не могу указать время более точно, тем паче, что накануне выменял свои китайские водонепроницаемые часы в сувенирной лавке за пару симпатичных статуэток. А пока у нас запланировано посещение Центра Африканских Культур в Аруше

Подъехали на вчерашних джипах к Центру. Рядом строится из бетона новое здание Центра. Мне понравилось архитектурное решение – как будто возле традиционной африканской хижины стоят устремлённые в небо бивни слона. К самому высокому кончику «бивня» тянутся кривобокие строительные леса, изготовленные натуральным образом из тонких стволов деревьев. Действующее здание центра – это комплекс, по всей видимости, выполненный в виде круглого здания с открытым небу фонтаном в центре и отходящими от этого кольца несколькими лучами- галереями. Возле входа в здание сидят мужики и играют на барабанах и на чём-то похожем на ксилофон. Тут же «типа колдун» в маске танцует под их аккомпанемент. Рядом с центром – скульптурные ансамбли, показывающие жизнь масайской деревни, сценки африканских сказок, множество больших и малых, вырезанных из дерева фигурок . В галереях можно купить всё хоть как-то связанное с культурой Африки – начиная от одежды с символикой и заканчивая ювелирными изделиями из танзанита. Танзанийский чай, кофе, книгопродукция, открытки, компакт-диски с африканской музыкой, статуэтки из дерева и камня всех размеров, маски, масайские ножи, копья, щиты, барабаны, украшения, африканский батик, в общем, всевозможные предметы декоративно-прикладного искусства. Всего не перечислить. Цены в долларах: открытка – 0,5, брелок для ключей – 1, небольшая статуэтка из эбенового дерева – от 15, фигурки животных из простого дерева – от 5, масайский нож – 10, компакт-диск - 15, туристская карта Танзании – 10-15, самое дешевое изделие из танзанита – 350 и т.п. Самое интересное, что всё это разнообразие деревянных изделий создано вручную (кроме разве что танзанита), а не на каких-то специальных фабриках с деревообрабатывающими станками, типа нашей Хохломы. И ни одна из подделок не повторяет другую. Абсолютная индивидуальность!

Эх! Проходят последние часы на африканской земле, и вот мы едем в аэропорт Найроби. Отступает в дымку укутанный облаками Меру, скрывается за поворотом клык Лонгидо, бесконечной лентой мелькает за окном пейзаж саванны. Время неумолимо отодвигает в прошлое события последних десяти дней и приближает конец нашего африканского путешествия, миражи Дубая и заснеженную Москwу. Мы покидаем Восточную Африку. Навсегда? Впереди новые горизонты, новые горы, новые встречи. Мир огромен и прекрасен, так познавайте этот мир, познавайте себя, познавайте друзей!

Справка финансовая

• Оплата «путёвки» и виз - 48550 руб + 350 долларов спонсорских. В «путёвку» включено: три ночлега в отелях, треккинг по маршруту Мачаме, лицензии и сборы за нахождение в нац. парке «Килиманджаро», питание на маршруте, работа гидов и портеров, все переезды и трансферы, сопровождение тур-лидером компании «Неизведанный Мир», стоимость танзанийской визы – 50 евро, кенийской транзитной – 30 долларов и оформление этих виз в Москве (20 дол.).
• 950 даже не знаю чего (долларов или евро) спонсорских – авиаперелёт Москва-Дубай-Найроби и обратно.
• Проезд поездом (купе) Магнитогорск-Москва и обратно – 5540 руб.
• Сопутствующие расходы в России: проезд в метро в Москве(60 руб); прививка от жёлт. лихорадки (364 руб) + проезд в Челябинск (150 руб); таблетки от малярии (83 руб); фото на визу (70 руб); два обеда в Москве в тавернах сети «Ёлки-палки» (420); питание в поезде (обратно – 170 руб) – 1317 руб.
• Расходы за границей – 300 долларов. Из них необходимые проплаты: сафари в Маньяра-Лейк– 90 баксов (зависит от кол-ва участников, может доходить до 120); Чаевые портерам и шоферам (отдаются в конце треккинга) – 80 баксов (может превышать и 100), вода на маршруте 5 баксов; прочие расходы – экскурсия в Дубае (10), ужин в Аруше(15), сувениры и пиво (всё по минимуму)- на остальные деньги.

Итого: личных средств – 55407 рублей и 300 долларов, спонсорских – 1300 долларов.

 

Карты к статье:
Вершина Кибо
Карта маршрута

 

Что и где ещё почитать о треккингах на Килиманджаро:
http://www.wildrussia.spb.ru/rus/index.htm
htth://www.mountain.ru
htth://www.alpindustria.ru
htth://www.turizm.ru/veter