Лошадиная гора

Маршрут: Узян - г. Бол. Шатак - Узян

Время: 6 - 8 августа 2004 г.

Участники: Морозов Илья

По крайней мере на этом сайте я не слышал про гору Большой Шатак ничего. Высота горы - 1271 м, и на ней должна быть самая южная горная тундра на Урале. И никто ей не заинтересовался - хотя это действительно, теперь уже проверено, весьма и весьма БОЛЬШОЙ Шатак. Почему так?

Возможно, все из-за того, что стоит она на отшибе, вдали от остальных высоких гор Южного Урала. Она расположена в местах, интересных скорее любителям водных маршрутов, там, где начинается большинство маршрутов по Белой. Но, поскольку с Белой ее ниоткуда не видно, то мало кто догадывается о ее существовании.

Врочем, откуда-то у меня в уме запечатлелась фраза "конные маршруты на г. Бол. Шатак". Из какой-то рекламы. Я давно предполагал, что она должна находиться в зоне обстрела Кагинской турбазы. Но турбазы - это не совсем часть туристического community, и поэтому я решил, что пролить свет на эту "темную" гору все же не помешает.

Итак, что я знал об этой горе до похода:

- где она находится (по карте);
- что у нее много названий (из книги Матвеева "Вершины каменного пояса");
- что ее видно с горы, у подножия которой стоит центральная усадьба Башкирского заповедника (весьма далеко) и что весной на ней долго лежит снег (тоже из какой-то книги);
- что башкиры её называют Бишитэк и будто там наверху есть озеро (от башкир, никогда там не бывавших);
- что ее видно с некоторых белорецких гор, и формы у нее весьма расплывчатые;
- что она упоминается в романах Я. Хамматова, родившегося у подножия сей горы в деревне Исмакаево, и в стихах Назара Наджми, вроде бы родившегося где-то в другом месте, но слово Бишитэк помню четко. Стих, к сожалению, не запомнил, но кажется там есть строчки вроде:

Высь и величье - не одно ль?
Одна поручена им роль.
Она, поверьте, нелегка -
сближать пространства и века.

Вот с такой информацией, а также с ксерокопией двухкилометровки из Башкирского атласа я и отправился смотреть, что это за гора.

Отправился туда еще и потому, что сходить за четыре дня на Машак счел нереальным, особенно после тех километров, которые я намотал в предыдущие три дня по городу, бегая из одной конторы в другую, ради того чтобы получились эти самые четыре дня. (Закон сохранения...подлости). А вот сходить на Шатак - вполне реально, да и полезно. В общем, неожиданно быстро успев закончить все дела в среду, уже в четверг утром я, капитально уставший от предельно насыщенной среды и невыспавшийся, в 6.40 утра уже ехал на узянском автобусе "отдыхать" на Шатак, навстречу не менее насыщенному дню.

День 1. Туда

В Узяне я высадился в 8 утра в густом тумане. Дубак на этот раз стоял чисто уральский, что было весьма ощутимо после полутора часов обездвиженности в автобусе. Зато какой воздух! Теперь это был настоящий летний уральский воздух; не мягкая чуть заметная утренняя прохлада, не влажная духота днем, не средиземноморски-теплые ласковые ночи, которыми избаловало нас это лето, нет - теперь в воздухе была настоящая уральская свежесть, и тысячи колючих молекл озона, казалось, вгрызались прямо под кожу и наполняли этой свежестью каждую клеточку тела. И лес, и река, и туман пахли теперь совсем по-другому, но до боли знакомо, создавая то самое походно-праздничное настроение и наполняя весь организм уверенностью в своих силах.

Перейдя Белую по автомобильному мосту, я увидел широкую просеку с белыми низковольтными столбами, совсем новую и не заросшую, которая вела прямо в гору. Это было как раз то, что мне нужно, поскольку накануне, рассматривая карту, я решил, что самый ближний путь на Шатак от Узяна - "по полету птицы". То есть просто строго на Запад по лесу: перевалить через три хребта и взобраться на четвертый. Просека была очень чистая, баловала меня кое-где малиной, и примерно через час я вылез из тумана на вершину хребта. Тут проходила хорошая отсыпанная дорога. Она шла чуть западнее гребня, и я решил сразу не ломиться напролом, а пройти по ней немного на север. Метров через пятьсот слева открылась широкая вырубка с видом на Шатак. Я понял, что горы это весьма серьезные, далекие и дикие, и что топать до них очень далеко. С таким же чувством смотришь издалека на Уреньгу или Зюраткуль, так что масштаб примерно такой же.

Поскольку дорога и не думала спускаться с хребта, я пошел по вырубке вниз. Здесь встретилась первая малина, сопровождавшая меня затем весь поход. В русском языке не существует слова, адекватно отображающего то количество и качество малины, которое было увидено (и съедено!) мной в эти три дня. Возможно, это слово "сумасшествие". Короче, пробравшись сначала через этот малиновый виноградник, сгребая по пути горстями ягоды, а затем через частый лиственный лес на месте более старой вырубки, я выбрался на широкие поляны, где косили траву специальными машинами. Здесь я обнаружил дорогу, обозначенную на карте, и пошел по ней по краю полей вверх по долине Малого Кухтура. На хребте, с которого я спустился, оказался ретранслятор; туда и вела отсыпная дорога. На полях было убрано огромное количество сена: непонятно только, кто ж все это съест, тем более что еще вон прошлогодние стога стоят неубранные...

Через пару сотен метров дорога повернула влево, как и на карте (другая пошла прямо), спустилась поближе к Кухтуру и снова пошла в северном направлении. Еще через полкилометра она внезапно вышла на ровную поляну с несколькими домами и загоном для лошадей - как выяснилось, это конная турбаза. Моя дорога должна была переваливать через очередной хребтик - но это было явно не то. Я спросил у туристов, куда ведет эта дорога - они сказали "через перевал в Узян". Я все же пошел по ней и сразу за турбазой увидел слева брод через Кухтур; за ним в гору шла конная тропа. Пошел по ней. Она, хоть и неимоверными зигзагами, медленно, но верно через череду покосов взбиралась на хребет. На полянах почти терялась, в лесу же наоборот была заболочена. Вскоре навстречу попались еще двое всадников. Второй, пацан лет четырнадцати на пони, узнав, что я иду на Шатак, объяснил: "Правильно идете. Сейчас будет большая поляна, на ней свернете направо; потом немного вверх, потом чуть вниз - и снова направо и дальше по дороге. Там увидите - овечек пасут, дальше у них спросите." Ладно, спасибо.

Действительно, на поляне эта тропа вышла на другую тропу, пришедшую слева, долго поднималась вверх, затем на вырубке, с которой открылся вид на хребет Куюшты с мощными скалами, спустилась чуть вниз - и вывалилась на дорогу, теперь уже вдоль Сухого Кухтура. Пройдя вверх по этой дороге с пол-километра, я понял, что у меня нет никакого желания смотреть, где пасут овечек, потому что становилось ясно, что конная тропа ведет в обход Куюштов, а это огромный крюк. Поэтому я взял азимут на Куюшты и пошел через лес.

Река Сухой Кухтур оказалась каменистым руслом из очень крупных валунов, а ее пойма - вообще необычным ландшафтом, похожим на лесотундру Мерзлого утеса. Здесь встречаются и обычные каменные речки, но в основном - это ровный луг какой-то лапландской расцветки с редкими, но очень крупными и обязательно плоскими валунами. Очень красиво.

Дальше пошел березово-кленовый лес и плавный подъем. И дождь, пока еще с перерывами. Плавный подъем внезапно закончился резким скальным взлетом и... наверху не оказалось обратного склона! То есть вид назад - замечательный, а впереди, где должен быть Шатак - просто лес, просто чуть наклонная лесная равнина. Таким образом, хребет Куюшты - это такая гигантская скальная ступенька на пути к Шатаку. Похожее строение имеет в своей северной части хребет Малый Таганай, если лезть на него с востока.

Я продолжал свой путь по азимуту в сторону невидимого Шатака по березовому лесу и высокотравным полянам. То светило солнце, то накрапывал дождик, и наконец разразилась настоящая гроза. Я переждал ее под полиэтиленом. Но теперь все равно предстояла капитальная "автомойка" мокрыми щетками высокотравья. Подкрепившись шоколадкой, пошел дальше. Довольно противно, но, постепенно разогреваясь, привыкаешь. Видимости никакой, просто ровный березовый лес с травищей, слабый уклон поперек моего азимута. Где-то через час после ходьбы по такой местности передо мной возникла небольшая скальная стенка (ожидаемый микрохребтик), с обратной стороны которой оказался здоровенный обрыв и спуск в долину очередного Кухтура. То есть опять ступенька, зеркальная по отношению к Куюштам.

Вот тут у меня появилась возможность рассмотреть Шатак повнимательнее и вблизи. И заодно порассуждать об этимологии названия "Шатак". Одно из названий горы - Биш-Тау, т.е пять гор, много гор. Гор действительно много. Вокруг главной вершины и перед ней много других вершин, скальных и лесистых, крутых и пологих; они являются как бы ступенями к главной вершине - этакому акрополю. Сама макушка кажется покрытой степью с зарослями кустарника, но ясно, что это не так. Что же это на самом деле, еще предстоит выяснить.

Биш-Тау, Бештау, Бишэтэк, Б. Шатак. Может, двести лет назад какой-нибудь заезжий аглицкий географ из числа тогдашних хип-хоперов написал на своей карте "B. Shatack", а тот, кто ее срисовывал, переписал это как "Б. Шатак"?

Беру азимут на ближайшую вершину с мощным скальным "фасадом" и спускаюсь вниз в долину Большого Кухтура. Небо тем временем затянуло окончательно и дождь шел непрерывно. Мне это было уже совершенно безразлично - к этому времени я был мокрый до последней нитки. Кухтур перешел в очень живописном месте - русло было загромождено крупными валунами, позади которых образовался красивый омут. Дальше долгий подъем по лиственному лесу. Ручьи встречались на каждом шагу; это заставило меня сделать предположение, что гора сложена сланцами вроде уреньгинских, пласты которых наклонены в сторону этого склона, из-за чего вся вода стекает сюда. Непосредственно перед скалой мой путь пересекла заметная тропа. К скале вышел с левой ее стороны и стал подниматься по крутому распадку между скалой и соседней горой. Тут дождь превратился в ливень, и я переждал его под скалой.

Дальше по краю скалы поднялся на седловину между этой горой и основным массивом Шатака. Снова начался подъем; пересек подряд целых три тропы. Пошли луга с редкими лиственницами и совсем редкими мелкими курумниками. Добрался до гребня этой плоской горы. Справа от меня распадок и за ним большая гора. Слева тоже распадок и большая гора. Дождь и клочья тумана. Главной вершины не видно. Азимут уже сбился; продолжаю топать по гребню горы примерно туда, где она должна находиться. Красивое лиственничное редколесье. Наконец из тумана выплывает вершина, она к югу от меня. Кажется совсем близко. Попадается заросшая дорога, скорость возрастает. Но гора будто стоит на месте. Дорога начинает обходить ее слева; тогда я бросаю дорогу и иду по лошадиной топтанке по лугам вверх к вершине. Дождь кончается, выглядывает солнце.

Топтанка вышла на сравнительно укатанную дорогу, которая все поднимается по плато, конца и края которому не видно. Луга и березовое криволесье. Гора совсем близко. Силы уже на исходе, из сапог едва успеваю выливать воду. Туча уходит, надо мной граница между ней и чудесным голубым небом. Но с той стороны, откуда я пришел, снизу наползает другая туча, ослепительно-белая, и быстро пожирает хребет ниже меня. Вскоре и меня накрывает туманом. Последние несколько рывков напролом через траву, еще немного курумников, немного малины в рот для последнего рывка - и я выбираюсь из тучи на самую вершину. Так и думал, сланцы. 1271 м.

Пока еще не холодно даже на ветру, да и солнышко светит. Время 20.30. С момента выхода из Узяна прошло 12,5 часов. Хорошо, что у меня есть полный комплект сменной одежды - преодеваюсь в сухое и развешиваю сушиться вещи. Забавно, те места одежды, которые обычно бывают мокрыми - спина и пояс рюкзака - теперь кажутся сухими. Быстро ужинаю двумя стандартными бутербродами с салом, и уже основательно задубев на ветру, спускаюсь в криволесье и устраиваюсь на ночлег.

День 2. Там

Погода наладилась. Проснувшись утром, я первым делом полез на вершину и не сразу понял, где очутился. То ли это был канадский фиорд, то ли шхеры корейского полуострова в районе Чемульпо. Там, где вчера был Узян, оказался морской залив, укрытый туманом, из которого тут и там вздымались черные острова с крутыми лесистыми склонами. Не менее крутыми были и берега этого залива - массивы Северного и Южного Крака. Этот залив через длинный узкий пролив соединялся с бескрайним морем в стороне Белорецка, и лишь далеко-далеко на другом, турецком берегу этого моря угадывались знакомые очертания Малиновки и Кирели. С другой стороны, в стороне Тукана, раскинулось еще одно, еще более крупное море, тоже дымившееся туманом, но и у него, если присмотреться, у самого горизонта был виден противоположный берег, а на нем в дымке угадывалась огромнейшая куполообразная гора, резко возвышавшаяся над другими - наверное, гора Арарат.

Я забрал с вершины свои почти высохшие вещи, вернулся обратно к своему дому, позавтракал, взял нитки с иголкой (занятие для привалов) и больше ничего, и отправился в путешествие по горе, которое обещало быть долгим и увлекательным. Потому что основная часть горы располагалась к югу от главной вершины и представляла собой огромное холмистое плато, покрытое березовым редко- и криволесьем, лугами и тундрами. Сначала я добрался до соседней скальной вершинки, загораживавшей мне до этого вид на юг, и устроился поудобнее зашивать многочисленные дыры на своей рубашке. Утреннее солнце быстро высушило все моря, и я вновь оказался на Южном Урале, и тем не менее он казался мне новым и незнакомым. На просторах этой горы не чувствовалось никакой экзотики и эксклюзивности, а наоборот чувствовались обжитость и уют. Вот по лугам с главной седловины поднимается караван лошадей. Где-то внизу слева тоже слышны звуки колокольчика. И справа, где проходит вчерашняя дорога, тоже доносится лошадиное ржание. Совсем далеко на юге спускается вниз по тундре целый табун лошадей. Имея хорошее воображение, нетрудно представить себя Пржевальским на Тянь-Шане, наблюдающим за жизнью последних на планете диких лошадей.

Спустился на вчерашнюю дорогу. Она истоптана копытами, да и на машине по ней ездили не так давно. Дорога идет в основном по березовому редколесью; иногда открываются виды на ближайшие горы. Поражает количество разнообразных крупных птиц, то и дело вылетающих прямо из-под ног. Внезапно в просвете увидел прямо под собой домики Исмакаево - совсем близко. Я хочу выйти на то огромное тундровое поле, что виднелось на юго-восточном краю плато. Сворачиваю в лес и петляю по лошадиным тропам. Ими истоптан весь лес. Попалась совсем набитая тропа, быстро двигаюсь по ней. Лес расступается - и я у цели. Потрясающий простор. Чистая ровная тундра без камней, низкая трава - идти по ней очень приятно.

Мне хочется распутать лабиринт здешних дорог, и я иду к табуну лошадей, пасущемуся неподалеку, в надежде расспросить пастуха. Но никакого пастуха нет и в помине; наоборот, за пастуха лошади принимают меня! При приближении к ним они выстраиваются в одну шеренгу и вопросительно смотрят на меня своими умными глазам. Лошади сытые, ухоженные и расчесанные. Они пасутся на краю скального обрыва, под которым продолжается бескрайнее тундровое поле. Поскольку лошади явно собираются топать за мной, я быстро сваливаю вниз и спускаюсь по скальной расщелине. Между прочим, очень интересная наклонная скальная стенка, гладкая, как зеркало.

Впереди видны две дороги - одна идет по краю поля, а другая пересекает его по диагонали. Откуда-то доносится звук работающего дизеля. Вдруг по диагональной дороге проносится... бензовоз и скрывается где-то у подножия большого скальника, где из леса торчит какая-то вышка. Ну и дела на высоте 1200 метров! Разумеется, следую за ним.

Ага, буровая вышка. Новенькие, чистые выгончики, бульдозер, две машины. Что-то бурят. Перекрикивая шум дизеля, спрашиваю у мужика, сидящего верхом на цистерне бензовоза, не разбирается ли он в местных дорогах. В ответ он отрицательно качает головой и указывает мне на соседний вагончик.

На стук выходит типичный буровик в болоневой куртке и вязаной шапочке. Мужик вполне дружелюбный; дорог, правда, кроме тех, что ведут в Авзян, он не знает, зато согласился проводить - показать, где ручей.

По пути он обратил мое внимание на породу, из которой состоял скальник - те самые спрессованные круглые булыжники! Сразу с разгону спрашиваю его: "Уран какой-нибудь ищите?" Мужик, ничуть не смутившись, спокойно отвечает: "Да нет, золото, платину. Ну, мы-то не геологи, мы только буровики. Где скажут, там и бурим. Породу отправляем на анализ в Пермь, результаты будут только через два месяца". - "И давно здесь?" - "С января месяца". Работой доволен ("всю жизнь так"), зарплату, тьфу-тьфу, платят, и ладно.

Происхождение породы он объяснил так: "Здесь раньше было море, образовалась эта галька. Потом пришел ледник и загнал ее сюда". Вот и ручей, с которого они возят воду. Мужик предложил напиться воды и распрощался.

Я же вернулся на "авзянскую" дорогу и пошел по ней в сторону своей горы. Место это (около "булыжникового" скальника), пожалуй, самое красивое на Шатаке. Тут и тундра, и вид на все горы, и скалы, и главная седловина с вытекающим из нее Большим Ключом. И опять кругом лошади, лошади, лошади, звон колокольчиков - и ни одного пастуха.

Дорога стала спускаться чуть вниз, как и показано на карте. Виды один красивее другого; местность в основном открытая. У того места, где дорога в характерном овраге пересекает ручей, чуть ниже расположена стоянка конной турбазы. Место исключительно живописное - широкая поляна с редкими березами, лиственницами и кустами можжевельника, и великолепный вид на обе стороны шатакской подковы (здесь Шатак похож на уменьшенный Иремель). Новенький длинный стол с лавками, строящийся навес и неподалеку в чистом поле одинокий... туалет, без двери, с богатым настенным фольклором по этому поводу.

Дальше дорога постепенно поднимается на седловину между основной вершиной и горой, образующей левый бок подковы, и вскоре сквозь деревья уже маячит моя гора. Как и вчера, она оказалась гораздо более высокой, нежели смотрелась издалека (те "кустарнички" - это кривые березки), и наконец, довольный прожитым днем, но зверски голодный и уставший, я добрался до своего дома. Найти его не составило труда - издалека был виден ярко-красный спальник, вывешенный мной утром на просушку. Пообедал, еще полазил немного по вершине, подивился величине горы Ямантау, столь заметной даже с 70-километрового расстояния (отсюда как раз виден ее ттысячеметровый западный склон), но жара и усталость быстро свалили меня, и в конце концов, еще задолго до захода солнца я забрался в спальник и завалился спать. Завтра я попробую пройти до Узяна по тропе, и желательно успеть к семичасовому автобусу, так что нужно накопить сил.

День 3. Обратно

Вставать холодно, сыро и противно; собираться тоже. Но как же хорошо начинать поход, поднимая полностью упакованный, наконец, рюкзак одним пальцем за одну лямку! А когда рюкзак уже сидит у тебя на спине, и пояс плотно подогнан, то в этот момент лично у меня всегда улетучивается любой дискомфорт, даже когда рюкзак втрое тяжелее, и появляется ощущение, что ничто тебя не остановит.

Опять долгий спуск по траве и мелким, крошащимся курумникам, на седловину. Опять все истоптано лошадьми. Попадается первая дорога, совсем заросшая, за ней нормальная. Вроде та. Прохожу по ней чуть назад, чтобы убедиться, что с нее нигде вправо не отходит вниз тропа, разворачиваюсь и быстро топаю по ней в северном направлении. В одном месте лошадиная тропа, идущая по дороге, раздваивается, и две тропки некоторое время идут параллельно в паре метров друг от друга. Наконец левая вместе с дорогой уходит вверх, а правая - вниз. Иду по правой. Не очень-то и заметная. Но местами видно, что идет она по бывшей здесь когда-то давно дороге. Ручей, водопой, привал. С момента выхода прошел час.

На водопое лошади разбрелись и истоптали всю траву вокруг; еле нашел тропу. Она продолжает спускаться вниз в обход горы, по которой я шел позавчера, на седловину со скальной горой. Потрясающе красивый чисто лиственничный лес; деревья огромны, как секвойи. Седловина, ответвление тропы вправо. Опасаясь, что она уйдет вниз по долине Большого Кухтура, иду прямо. Тропа, траверсируя склон, спускается на большую поляну с ручьем и развалинами сарая; за ней огромное стойбище с оборудованным костровищем. Где же здесь найти тропу?! Мыкался-мыкался, нашел какую-то, но она кончилась у родничка. Пошел назад, заметил нечто вроде колеи, и пошел по ней. Вот по колее пошла топтанка, вот к ней справа и слева присоединяются еще и еще, и вскоре у меня под ногами снова тропа!

Тропа опять слабая, идет опять по бывшей дороге и не думает спускаться дальше вниз. И даже нао.. нет, не может быть.. Очень даже может! Взбирается обратно на хребет! Просто залезает на него точно так, как это делает дорога на карте, идущая от Большого Кухтура, по неописуемо красивой широченной поляне с отдельными гигантскими лиственницами с обломанными вершинами. Боже, неужели топать в обход до самых полей под горой Караташ-1011? Но тогда она должна выйти на верхнюю дорогу.

Не вышла. Хм, странно. Может я проскочил и не заметил? Дорога идет вблизи гребня на север по западному склону хребта ("В Тукан", мысленно пошутил я) и чуть спускается вместе с ним. Дальше полное соответствие с картой. Справа красивейшие высокие скалы, затем заворот вправо, широкая заболоченная луговина, брод через гнилой ручей (Большой Кухтур). Затем тоже все как на карте. Правда дорога после ручья сворачивает влево, а прямо идет тропа, превращающаяся повыше опять в дорогу. Теперь нужно перевалить небольшую возвышенность. Поле кончается. Если сейчас оглянуться назад, то открывается один из красивейших видов на Шатаке: золотистое поле, а за ним - отвесная серебристая скальная стена.

Дорога лезет в гору, чуть заворачивая к северу, затем выходит на более широкую дорогу (в этом месте стоит мощная лиственница с кривыми ветвями), которая, пройдя еще чуть вверх на север, резко заворачивет вправо и на самом верху возвышенности вываливается на широченнейшую дорогу. Она быстро выходит на большое наклонное поле, пересекает его и долго-долго спускается по лесу к Сухому Кухтуру. Здесь в лесу попадаются невероятно красивые экземпляры клена, сосны и лиственницы, очень высокие и стройные.

Дальше иду позавчерашним рутем - я тогда не дошел до брода метров триста. Сворот влево на вырубке заметил легко, а вот следующий, на покосе - проскочил. И правильно сделал! Эта тропа как раз идет по бывшей дороге, которая обозначена на карте, и переходит Малый Кухтур ниже турбазы. Сразу от брода она выходит на дорогу вдоль Малого Кухтура, которая через секунду выходит на дорогу к турбазе. Ууу, знакомые места. Ни одной ягодки на малине...

На полях спросил у мужика дорогу в Узян. Оказалось, что это эта дорога и есть; она вскоре заворачивает по полю влево, лезет на хребет и выходит на гребне на ретрансляторную дорогу буквально в 50 метрах южнее ее пересечения с просекой. Итак, пол-шестого вечера я почти в Узяне. Переодеваюсь и спускаюсь по просеке. Что-то новое. Красота-то какая! Тогда же был туман. А теперь: ярко-синий пруд в окружении крутых, покрытых сосновым лесом гор, за ним вторым ярусом горки повыше, справа изящный Узянский Крака, и третьим ярусом на горизонте - крутые степные склоны Большого Крака. И голубое безоблачное небо над всем этим.

А дальше - дорога, мост, автостанция - и все то же самое, но только из окна автобуса, до самого Белорецка.

Некоторые выводы:

Шатак - это не Иремель, но его упрощенная копия. Отличается большей простотой форм, отсутствием курумников, присутствием воды, лошадей и огромного количества дичи. Последнее объяснется тем, что леса вокруг горы - лиственные. Северная, главная вершина ничего особенного из себя не представляет, и тот, кто на нее не полезет, много не потеряет. Основные красоты следует искать ближе к г. Капкаташ.

Разведанная мной тропа от Узяна идет так: сразу за мостом через Белую по просеке до гребня, затем по гребневой дороге 50 м влево и направо на грунтовую дорогу вниз. По ней через лес и поле к Малому Кухтуру: в первой ложбинке влево, затем через сотню метров вместе с дорогой вправо и сразу сворот влево. Затем через 5 м то же самое: вместе с дорогой вправо и сворот влево на брод. Дальше по тропе через луг, покосы и лес перевалить хребтик и, выйдя на дорогу, вправо и дальше все время по ней вверх. На самой макушке возвышенности, после поля, резко свернуть с широченной дороги на второстепенную влево и через пару сотен метров не проскочить ответвление на тропу вправо у лиственницы. Дальше вниз по лесу на поле и по полю в сторону скального гребня - там уже начинается хребет Шатак.